"Я пою песню, выкладываясь на полную. Дело доходит до припева: Ненавидь меня. Уничтожь меня. Раздави меня. Оживи меня. Оживи меня. Можешь, можешь, можешь оживить меня?
Толпа продолжает петь, продолжает делать это за меня, и я просто продолжаю играть, пока не подхожу достаточно близко, чтобы видеть ее глаза. И затем я начинаю петь припев. Перед ней. И она улыбается мне, как будто больше никого нет вокруг нас, как будто только мы знаем, что происходит. Знаем, что эта песня, которую мы поем все вместе, переписывается заново. Это больше не гневная мольба, брошенная в пустоту. Прямо здесь на этой сцене, перед восьмьюдесятью тысячами человек, она становится чем-то большим.

Это наша новая клятва"