—Прости.

—За что?

—Ты знаешь.

Я не знала.

Я знала и не знала одновременно.

Я не помню, что сказала ему задолго-задолго до этого, когда мы еще были на крыше двадцатого этажа шестнадцатиэтажного дома, но он взял рюкзак и направился к лестнице. Чёрт бы побрал тебя, мальчик. А потом его квартира, его балкон. А потом "прости" шепотом. И это было искренне. Он действительно о чем-то сожалел. Я знаю о чем. Но в тоже время я ненавижу быть уверенной. В конце-концов всё неустойчиво-обманчиво. Мне не за что его прощать. Вчера мне показалось, что этот человек прорастает в глубоколежащие слои моего сердца. Глупо то, что его зовут как и моего самого сложного человека, которого я не то, чтобы пытаюсь забыть, но с которым вела борьбу весь этот год. И вот когда дышится в разы свободнее, появляется кто-то с таким же именем. Дважды глупо то, что когда я называю его по имени, я каждый раз вспоминаю другого человека.