Прильнув губами к манящей жилке на шее, он впился в нее с такой силой, что на ней обязательно останутся следы.
Но сейчас это не волновало. Это было так порочно и так правильно. Этой маленькой меткой он заклеймит ее.
Облизав пересохшие губы, она подняла голову, встретилась с ним взглядом и замерла: полыхающий в них огонь почти сжег ее. Она сразу же почувствовала горячую, нестерпимую волну жара по всему телу.

Бешено стучащая кровь в висках диктовала свои правила. Сдерживаться было все труднее, да и смысл этого растворялся в воздухе, словно утренний туман. Какой смысл отрицать очевидное?

Он, как последний сумасшедший, до боли в груди хотел ее.

Он хотел забыть все, что связано с ней? Ну, что же, это желание с треском провалилось.
Такое забыть невозможно.