я научился зашивать на себе эти дыры,

из которых струиться поршивой

лентой и клокочет дым сигаретный.

тонкой змейкой, клубочком сизым

взмывает в воздух и глядит на меня с ухмылкой,

то, что было моим нутром, стало сухим обмылком.

закрывать и залатывать, из-под кожи

прочь выметывать этих лишних, этих мертвых глухих прохожих,

повожая их лишь улыбкой.

пожимая плечом, слегка поведя рукой.