а внутри пусто. что было можно, выжжено, съедено, вырвано. никакой боли, только опустошение. отвратительное убивающее пространство, котрое поглощает своей безразмерностью и законченностью. дальше не будет ничего, кроме этого удушающе прозрачного вакуума, кроме тишины, что срывает своей громкостью двери, бьет стекла.