был человек и нет человека. нет людей больше на этой земле, потому как человек, из тех, что я когда-либо знала, был только один. в мире этом - может только моем, разве что, мире - остались только лишь бляди. кто-то в большей, кто-то в меньшей степени, но однако бляди. и я испытываю такое горе, такое страшное горе, подобно тому, которое могли испытывать друзья и товарищи великих поэтов, писателей или философов. не потому, что горе это возникает из осознания потери близого друга или дорогого человека, а потому, что корни его в понимании важности этого человека для всего общества, а быть может и для всего мира. и не сильнее мое горе, чем горе его матери и отца, его женщины или его брата, но другое по сути своей и качеству восприятия, и потому это горе вряд ли кто сможет понять. представляю тебя, друг мой, не тем, кто был ты, а тем, кем должен был ты быть. и чувство, что ты ходил со мно по одной земле не давало совсем сойти с ума, хоть и на время не могла я видеть твоей улыбки и слышать твоего смеха. это понимание держало меня на плаву. а теперь тебя нет - хоть я и до сих пор не желаю себе в этом сознаваться и жду звонка каким-нибудь воскресным днем, когда в части выдают телефоны в личное пользование - и поводов задерживаться здесь у меня совем мало остается. и жалею я больше всего об утраченых возможностях, о счастливых воспоминаниях, причиняющих такую острую боль и о несбывшемся нашем будущем, заставляющем меня так сильно страдать. о днях, которые мы могли быть рядом. и действительно нет в жизни непоправимее и нелепее ситуаии, чем смерть, и действительно любые проблемы решаемы и любые горести можно пережить. и нет нелепее смерти, чем смерть от руки животных, по ошибке родившихся в обличии человеческом. но смерть такая, которую мы увидели так рано, ты принял так рано, не оставляет мне сил для борьбы. мы обязательно встретимся, в этом мире или том, очень скоро. ты не исчез, я вижу тебя, чувствую тебя. я люблю тебя. самому лучшему человеку. самому преданому другу. самому настоящему.