Говорят, счастливые не звонят бывшим,
А я звонила.
Говорят, счастливые ни глотка не пивши,
А я пила.
Говорят, счастливые не целуют встречных,
А я целовала.
Говорят… все только говорят,
А я молчала.

В моей жизни был раз мужчина,
Остальные - парни.
В моей жизни была могила,
Остальные – ямы.
В моей жизни сужалась вечность,
Замыкалась бесконечность,
Останавливалось время,
И метро сходило с рельс.
Летом зелень леденела,
Листопад был в январе,
Умирая в полной мере
Говорила о тебе.
Так уродско, не красиво,
Выбирай каждый мат,
А потом ревела ивой:
“Я любила, он дурак”.

Каждый день, будто по расписанию, в полночь,
Открывала окно, посильней, и ждала,
Что однажды ты, тупая сволочь,
Приползёшь ко мне и наденешь кандала(ы).
А я бешено/нервозно/симпатично
Наблюдала бы кровавый твой протест:
- Не отпустишь если, убегу я силой.
- Убегай, лишь ногу отруби, собака съест.

А потом так тихо, с грустью и слезами:
- Уходи, мне надоело, нету сил!
Он уходит к своей новой, дуре-даме,
Ты лежишь, глотая серпантин.

Кто-то сказал, что на звонки бывшим – запрет.
Кто-то сказал, что солнце не греет – бред.
Кто-то сказал, что я любила – врёт.
Тот, кто меня не любил – умрёт.