Скажи мне, брат, что у нас осталось? не на вырост, не впрок,
не на черный день - а такого, чтоб сердцу казалось мало,
чтоб оно просило еще?
Зачем мы всё ходим по кругу, рождая сплетни, анекдоты и присказки о себе?
Оттого ли, что врём без конца друг другу, нам так тесно в пошитой для нас судьбе?..
Мы теряли друг друга - всегда по капле, просыпались песком из дырявых будней, не умея ни вымолвить, ни заплакать, лишь упрямо веруя - будем.
Будем - оставаться вместе, когда не рядом, не прощая, ладонями гладить плечи. Кровь - страшнее любого яда, от нее ничто и никто не лечит. Я привык вот так - умер, будто вышел.
Ненадолго - вернуться достанет сил, но не ради дела, и не из чувства долга, - а потому, что ты так просил. А потом ты остался на поле боя, мне прислали тело, сказали
- Дин.
Я пытался понять - если было двое, разве может выжить из двух - один?..
Я сломался, решая эту задачу, бесполезное сердце скормил собаке. Сила духа вобще нихрена не значит, если нету сил для хорошей драки. Вроде жил. Ходил. Только все, что помню - как во сне кричал и просил "Вернись…" Как когда-то сказал мне профессор Ольден: жизнедеятельность - еще не жизнь.…и я не знаю, как ты сумел услышать, и я не знаю, что стало с тобою - там, но ты стал злее, а я стал тише - никак не совпасть по былым пазам. Никак не совпасть, разговор не клеится, скрипим, ломаемся в тишине… Не дом, а бункер - стальные двери, и - косая трещина в твоей стене. За ней - ты нещадно фальшивишь Ганзов, готовишь ужин,
ложишься спать. И я вспоминаю, пускай не сразу, что воздухом можно еще дышать.
Молчу, глотая вопросы с кровью, вскипевшей ржавчиной на губах -
ты не любишь вопросов, я знаю точно. И чужой тебя называет – брат.. .
(Чужой тебя называет братом, глядит на тебя - так, как я когда-то, и только хмыкает -
" Не совсем", когда, откликаясь, ты стонешь - "Сэ-эм"… ;)
…так скажи мне, брат, что у нас осталось?
не на вырост, не впрок, не на черный день
- а такого, чтоб сердцу казалось мало, чтоб оно просило еще?
Зачем?!.. Мне уже почти ничего не надо,
я почти забыл, что чего-то стою…
Но ты приходишь ночью,
ложишься рядом, чтобы утром мы снова проснулись
— двое.