Я держалась десять месяцев. И вот вчера мне просто не хватило сил. Кот, ты знаешь, что такое отчаяние? Я беру табурет и начинаю рыться по всем верхним полкам, пытаясь найти алкоголь, пытаясь вспомнить, есть ли у меня где-то что-то покрепче. Нахожу водку столетней давности, и начинаю ее от отчаяния пить. Затем вспоминаю о фляге на другой полке. Пью то, что во фляге. Я в одиночестве. На плите варится картошка, я мою посуду. Играет Placebo. Ты же знаешь, Кот, как сильно я люблю Placebo. Я десять месяцев держала всё в себе. И вот он тот момент, когда даже я сдалась. Я начинаю отчаянно выть, по моему лицу растекается тушь. Я оставляю посуду, разворачиваюсь, опускаюсь на плиточный пол, опираюсь спиной на тумбу. Кот, я реву, я не могу остановиться, я плачу так, будто только это меня спасет. Но меня уже ничто не спасет. Меня трясет, и в голове проносятся риторические вопросы. Почему именно я? Зачем мне так жить? Почему это происходит именно со мной? И тут начинает играть та самая песня из их нового альбома, которая нам с тобой так нравится, но которую мы считаем невероятно грустной. И я просто умираю. Кот, ты так много не знаешь. Пожалуйста, не заставляй меня влюбляться в тебя еще больше, сам тоже не влюбляйся. Я продолжаю сидеть на кухонном полу, обхватив колени руками. На дворе ночь. А на плите давно сгорела картошка.