…Вспоминать предыдущие воплощения на самом деле очень просто. Это также, как вспомнить, что ты делал вчера. Ты помнишь, что делал вчера, но откуда знаешь, что ты это помнишь? - просто знаешь. Также и с другими жизнями - ты их просто помнишь. Отрывки воспоминаний прорываются в виде мыслей, фантазий, творчества, идей, просто знаний, когда знаешь, и все тут.
Сначала у нее не получалось. Попытки проникнуть глубже текущей обыденности вызывали панику и страх. Она не понимала, почему. Казалось, существует какой-то барьер, который она не в силах преодолеть.
Тогда она пошла другим путем: стала искать в глубине себя, что ей нравится вопреки тому, что диктует социальная мораль. Она заглянула в самые потаенные уголки себя, изучила свой стыд и страх быть осужденной другими за запретные мысли.
Ей нравились фильмы ужасов. Она спросила себя, почему и углубилась в ощущения. Ей нравилась разрушающая ярость. Нравилась крадущаяся и затаившаяся смерть. Нравилось ощущать себя хищником. Ей доставляло удовольствие сладкое страдание жертвы. Она представила себя хищником в погоне за жертвой. Сразу появилось понимание, что у нее 4 лапы, неописуемая клыкастая морда и нереальные мускулы, которые позволяли ей прыгать по скалам. Она неслась по стенам ущелья за каким-то копытным. Луна освещала ей путь, но в этом не было необходимости: она буквально видела аромат и тепло бегущей жертвы, знала ее страх и желание жить. Она смеялась во весь голос и из горла вырывались нечеловеческие звуки. Ей хотелось насытить себя погоней прежде чем она ощутит теплоту крови, эту жидкую жизнь.
Она осознала, что у нее получилось. Оказалось, что ключом являются не визуальные образы, как она думала в начале, а ощущения. Так же как в обычном воспоминании она в начале воспроизводила настроение, внутреннее состояние, а потом вспоминалось все остальное: образы, вкусы, запахи.
Однажды она ощутила себя Кали, танцующей в радостной ярости на телах растерзанных врагов. Их кровь смешивалась с ее собственной менструальной кровью, ожерелье из черепов отплясывало танец, ударяясь об ее груди, а оторванные руки на набедренной повязке, покачиваясь, изредка слегка прикасались к ее лону, внося тонкий оттенок сексуального возбуждения. Она очень испугалась, потому что поняла, что она и есть Кали, великая, невыразимая, красивая… Сознание маленького тела в страхе агонизировало: было сложно осознать, что она, такая маленькая и незначительная, такая будничная и совершенно обычная, на самом деле настолько огромна и непостижимо прекрасна, настолько бездонна и вечна. Маленькое сознание не справлялось и на какое-то время она забыла об этом случае.
Однако, сам принцип был очень интересен, и она все глубже уходила в запрещенные нравственностью и приличиями состояния. Сознание расширялось. Она вспоминала себя Сфинксом, охраняющим Тайну, Демиургом миров Боли, ангелом, Хранителем и Разрушителем Миров…
Один раз она вспомнила себя средневековой чумой, и поняла, что сознание имеет не только то, что кажется живым. Ей стало понятно, что любое явление имеет свою душу. Быть чумой очень приятно: она с любовью гасила огоньки человеческих жизней, находя их по теплу и по особому желанию умереть.
Со временем она перестала сопротивляться своим воспоминаниям. Она вспомнила себя Смертью, чистым Разрушением. Она поняла, что через разрушение можно постигать строение миров, слой за слоем снимая материю при помощи процесса уничтожения. Ей стало понятно, почему ей так нравились истории про людей, оставшихся одними в целом мире - это давала безграничную возможность неторопливо и без помех постигать угасающие планеты.
Она никогда не торопилась - она выжимала максимум наслаждения из текущего воплощения. В вечности некуда спешить. Особенно, если ты - Смерть…
Были и другие воспоминания и формы. Она знала себя Ангелом, Хранителем миров. У нее было четыре пары крыльев - по паре совершенно разных. Каждая пара раскрывалась в нужное время в нужном состоянии. Она помнила, как уплотнялась в мирах, создавая тело без рождения. Такое тело давало намного больше возможностей, по сравнению с рожденным. Рожденный тянет на себе огромное количество родовых и социальных обусловленностей. Его сознание находится по мощным колпаком общественного мнения и он практически не в силах рассуждать здраво - обязательно есть какое-то искажение сознания, которое, с точки зрения Свободного могут выглядеть весьма забавно. Впрочем, рождаться с глючным сознанием ей тоже нравилось, поскольку ей нравилось разнообразие точек зрения.
В конце концов ее осенило: она может создать себе вообще любое сознание по собственному желанию. И затем прожить жизнь, совершая поступки и делая выборы исходя из этого типа сознания. Можно было сделать себя злобным орком и разрушать в гневе все, до чего можно дотянуться. Можно стать монахом и спасать заблудшие души (если найдутся другие сознания, которые изобразят заблудших душ). Можно было родиться с крайне ограниченным сознанием и затем, разломав себя, выйти на новый уровень восприятия.
Абсолютно все было возможно…