У тебя будет свой дом, Вера, да, и все в нем будет как ты хочешь. Твой сын будет красив, кареглаз и упрям, будет задавать тебе вопросы, от которых у тебя перехватит дух; это будешь ты в детстве, только ускоренная в пятьдесят раз; ресницы неимоверной длины, колени в запекшихся ссадинах; уроки за одну перемену; раздолбай и задира. Его отец, которого ты как раз встретишь года через четыре, к тому времени уже станет матёр, но будет также высок и скуласт, будет давно жить с другой, маленькой, смешливой и крашеной, и может быть, Вера, ты даже все еще будешь любить его, хотя дай Бог, чтобы нет.

Ты будешь вспоминать вот это время, Вера, как что-то совершенно потустороннее, киношное, пригрезившееся; ты будешь перечитывать, пересматривать, и, знаешь, брови и уголки губ у тебя будут вскидываться - и опадать, расцветать - и вянуть; у тебя будет материнская нежность ко мне-нынешней, такая, знаешь, умиленная боль; тебе будет страшно оттого, что это было настолько недавно. Тебя будет покалывать то, что ты не оправдала своих же собственных надежд; ты будешь говорить мне-сейчашней: прости, но я правда не думала, что жизнь такая непростая штука; я расплескалась, детка, растратилась, но тут на каждом повороте нужно расплачиваться куском себя, не жди от меня многого, детка, пожалуйста, я слабая, ты же знаешь, я делаю что могу.

Ты никогда не будешь смеяться над теми, кого я люблю сейчас; здесь я верю тебе; я тоже не смеюсь над теми, кого любила в одиннадцать лет. И над тем, что я думала и что писала - я знаю, что ты меня не предашь.

И ты еще даже будешь ничего, Вера, тебе будут звонить всякие гнусавые дяди из рекламных агентств и банков и звать тебя на свидания; тебе будут слюняво целовать руки, Вера, и даже звать замуж; ты периодически будешь спать с питерпэнистыми - питерпенными? - молоденькими мальчиками, челки, рельефные руки, кубики на животе, манера драматически курить; ты будешь одна, Вера, как и сейчас, и раньше, и всегда была; как твоя мать, которая так никогда и не.

…

полозкова