Мне просто обидно, понимаешь, обидно и как-то нездорово, потому что я видела потенциал этого чувства, я видела размах его крыльев, если хочешь, а ты вынудил меня запереть его в клетку, и оно все так сжалось, усохло, так и осталось увечным. Мне ведь и больно было только пока оно бушевало и сопротивлялось, а потом утихло и издохло от голода, потому что я отказалась скармливать ему себя.

Стать бы теперь циничной - это называют быть взрослой - и пожимать плечами так псевдомудро, мол все уходят, большое дело. А я не хочу, все свое самое святое и светло, все то, благодаря чему я еще что-то да значу, мне совсем не хочется прятать за вуалью безразличия, все эти простые и легкие методы - не для меня.

Что-то внутри покрывается льдами, зарастает заморозками, как мхом, а я, дура, сопротивляюсь, снова и снова разбиваю эту защитную корку, потому что неправильно это, так - не по правилам. И я подсаживаюсь за незнакомые столики, и я улыбаюсь полузабытым лицам, и я смеюсь над чужими шутками, отдаю хорошие книги не тем, пою вкусным кофе не тех, подставляюсь под руки не тех. А не те они потому, что чем ближе к ним, тем ниже падает ртутный столбик.

Я рядом был с тобой мне холодно с другими

Я как-то живее была, знаешь, когда исходила истерикой на полу, когда пугала криком соседей, когда запястья были покрыты узорами от зубов. Я горела ярче, знаешь, и наверное сгорела бы в самом скором времени, а теперь и пламени то не разглядеть, и жара нет, лишь едва уловимое тепло, которого хватает, чтобы быть в порядке, но не хватает, чтобы просто по-человечески быть. И меня уже так тошнит от этого своего "в порядке", знаешь, потому что я не хочу быть в порядке. Мне тошно от своей эмоциональной стабильности, мне тошно от того, что глаза сухие вот уже почти месяц, мне тошно от собственной рациональности и целеустремленности.
Мне тошно от того, что я проснулась и поняла, что не влюблена в тебя больше.

Через все запятые дошел наконец до точки
Не волнуйся я не посвящу тебе больше ни строчки