- Я боюсь, я ничего не могу с этим поделать, госпожа, - своим противным пропахшим эвкалиптовой настойкой для носа голосом продолжал твердить Доктор.
- Он не сумасшедший!- в то же время билась в истерике немолодая женщина, чьи волосы сильно выбивались из под сиреневого платка.
- Все ваши крики бесполезны. У вас есть выбор: либо вы уходите сейчас самостоятельно, либо санитары вам помогут, - флегматично продолжал Доктор.
Женщине пришлось повиноваться и уйти по доброй воле. Однако ее можно понять, не каждый день собственного сына беспричинно забирают в психиатрическую больницу. Мать не смогла сдержать своего горя и ушла в бездну.
Тем временем босой молодой человек в белой рубахе и с чертиками в глазах лукаво глядел на насморочного доктора.
- Ты знаешь, почему ты здесь, - потирая свои мясистые обесцвеченные руки, проговорил Доктор и велел отвести новоиспеченного пациента в палату.
Юнец не знал, что его ждет, поэтому тихо напевал лирическую песенку собственного сочинения в комнате с серыми стенами, когда пришли санитары с пустымии глазами.
Разряд. Темнота. Мимо проплывают тучи, как черные птицы, но вот вот уже зажжется солнце… Разряд. Свет. Никого и ничего не видно, только снег идет и не тает, тает… Разряд.
В комнате с серыми стенами сидел человек. Нельзя было сказать какого он возраста, но мы знаем, что он совсем еще мальчик. Сбежали чертята из глаз, и пропал нежный мотив из уст. Зато появились они. Он не знал кто они, но был уверен, что у каждого из них в сердце живет глубокое горе. Они выглядели как люди, но точно ими не были, это он уяснил еще в первый раз когда их увидел. У них были стертые лица, и ходили они на кончиках пальцев едва касаясь пола. Он увидел их после третьего раза, когда его сводили "туда", в его монохромный туннель страха. Теперь после каждого посещения он видел этих "людей" все отчетливее и отчетливее, пока вдруг не узнал в одном из них собственную мать. Ужасная правда дошла до него, он понял, кто все эти люди.
С каждым разом становилось все тяжелее и тяжелее, призраки стали замечать его, разговаривать с ним, шептать ему свои страшные тайны. Он делал все возможное, чтобы перестать слышать их голоса: кричал, метался, бился, плакал, но от этого увеличивали длину монохрома "там". Может быть так бы продолжалось еще очень долго, пока голос, легкий как дуновение ветра, не прошептал ему на ухо его имя. Так он познакомился с Ней. Как не парадоксально, но только мертвая Она давала ему силы жить и хоть как-то бороться со всем тем, что с ним происходило. Однако долго это продолжать не могло. Он не мог к Ней прикоснуться, не мог вдохнуть Ее запах, не мог толком на Нее посмотреть, и это терзало его душу. Был только один выход быть с Ней вечно.
Однажды ночью санитар, который делал обход, в комнате с серыми стенами нашел юношу с разорванной грудной клеткой, где не было сердца. Сердце обнаружить не удалось, а государственный эксперимент пришлось прекратить.
— Теперь мы в месте. Я чувствую тебя, - нежно напел юноша с чертиками в глазах прекрасной девушке, отдавая ей свое бьющееся сердце в знак их вечной любви, которой не суждено умереть.