Черные, как уголь, волосы с синевой. У меня не было шансов, да?
Я не любил ее, когда она растягивалась на кровати рядом и недовольно хмурилась синим пятнам на простынях. Не любил, когда она обнимала и целовала меня, когда была добра и мила со мной. Совсем не этого я ждал от чувств к ней.
Она должна была стать моим наказанием. Не нужно этих нежностей, прошу, не говори мне, что любишь, не говори, что хочешь быть со мной, нет-нет-нет, прошу тебя, замолчи, зачем ты зализываешь мои раны, зачем пытаешься меня лечить. Мои губы кривились в отвращении, мои руки сами собой отдергивались от нее, когда она пыталась дать мне тепло и счастье. Она говорила, что я ее сокровище - мой эмоциональный фон был совершенно ровным. Я не чувствовал к ней ничего, когда она так откровенно не попадала в написанные для нее ноты.
Она исправилась. Всегда была сообразительной и способной девочкой. Я знал, что не зря отдал эту почетную партию именно ей.
Она прошлась по моей жизни с кувалдой, она не оставила камня на камне, она уничтожила и разрушила все, до чего смогла дотянуться, все остальное я подносил к ее ногам сам. Растопчи, сотри в порошок, рассей по ветру. Смотри, вот мое чувство достоинства, вот моя гордость, почему они до сих пор целы, милая? Да-да, вот так, теперь совсем другое дело. Где-то там завалялась моя цель в жизни - сломай, зачем она мне? Давай, детка, мне может быть еще больнее, старайся лучше, у меня еще есть силы вставать с постели по утрам, а их нужно выжать, ты же знаешь.
Я смотрел на то, как она убивает меня, и любил ее сильнее, чем когда либо.
А потом я увидел руины, в которые она превратила мою жизнь. Увидел то, что она оставила от меня, то, что больше нельзя спасти, я превратился в крематорий и толпу горюющих одновременно, я был суицидником, но при этом оставался жертвой несчастного случая - она сделала все идеально.
И я возненавидел ее.
Я презирал ее.
Я желал ей смерти.
Я хотел вырвать ей сердце, наполнить этот пустой сосуд хотя бы частью своей боли, засунуть его обратно и наблюдать, как она будет страдать.
Я ненавидел ее всем своим существом.
Потому что она воспользовалась оружием, которое я ей дал.