Оно так… Выливается из меня в посты, порционно, но не размеренно. Иногда с лихвой, иногда даже и мысли от собственного "я_меня_мое" не допросишься. А иногда просто сидишь и с места не сдвинешься, просто думаешь. Просто перевариваешь, перенаправляешь в те самые далекие уголки разума, туда, где не ступала нога человека. Просто сидишь и решаешь: а куда спрятать очередную мысль? Вот эту, самую дорогую? Ведь здесь уже все забито ими. А потом оказывается, что просто незначительные моменты. Это даже событием с точки зрения правильности не назовешь. И вот пытаешься найти такой укромный уголок, в котором этому кошачьему, звериному, все понимающему, тебе только адресованному взгляду будет удобно, где ему будет самое место. Этому взгляду, который говорит, что все давно уже понял. Просто нужно аккуратным быть. И вот находишь. Далеко-далеко, на задворках разума, где когда-то были другие такие же, но теперь не столь значимые. Стоишь, смотришь на эти "сокровища" и не понимаешь - что же с вами делать? Куда мне вас всех девать?.. А они кричат, кричат тебе, и уже в ушах звенит от такого количества воспоминаний, они тебя зовут и говорят: "Не бросай, не бросай, я же не простое! Ты же помнишь?!" И начинается. И ты уходишь в другую степь, держа на руках комочек, важный для тебя именно сейчас. А ты гуляешь по воспоминаниям. А самое главное у тебя на груди свернулось уже и заснуло. И так пушисто мурлыкая старается тебя не потревожить. И пока те, остальные, забытые, нервные, странные для тебя нынешней пытаются уговорить тебя их не забывать, это единственное промурчит на ухо таким тихим-тихим бордово-бархатным голосом: "Я сейчас никуда не уйду. Я здесь. Ты не бойся". И все твои чувства разрываются, стараясь убежать от тех, назойливых, и ты сама уже кричишь и не знаешь куда деть себя. И бегаешь, бегаешь по своему разуму, ничего не понимая. Зачем я так раньше делала?.. А это последнее теплое, медово-гречишное воспоминание скажет тебе: "Не надо меня никуда прятать. Тебе еще ко мне возвращаться и возвращаться". И ты его аккуратненько, чтобы не потревожить, не задеть, не расплескать, кладешь в самое уютное местечко, которое всегда перед глазами. И сядешь. И наблюдаешь за ним. И оно на тебя глазами огромными пытливыми все смотрит, а ты не можешь своих оторвать. Ибо боишься, что не хватит, что не насытишься. А оно смотрит. И говорит опять таким голосом, будто бы старается не ранить, будто бы фарфор несет. Так бережно, так чутко, трепетно, подбирая, смакуя каждую фразу. И чувствуешь непонятную какую-то утробную, тайную заботу, которая для других просто слова, а для тебя - уже что-то большее. И это все умиротворяет, а потом до таких небес возносит, что вот-вот тебя разорвет от давления.