Прием. Наверное, это мой последний выход в эфир, времени осталось очень мало, если вы меня слышите, передаю свои координаты. Точка Барроу, 71º23´ северной широты, 156º28´ западной долготы. Меня зовут Харди, я выживший. Конец связи.

Моя последняя надежда была только что передана по волнам радио эфира. Это все что я смог сделать. Мой старенький приемник отживал последние годы своей жизни, он был мне ежедневным собеседником, как солнце восходящие было моей надеждой, а луна моим спутником. Но как бы долго это не длилось, всему приходит конец. Я был выжившим, не могу сказать точно последним или же нет. Моя надежда не угасала. Приподнявшись, я все-таки добрался до балкона. Солнце светило, ослепляя меня лучами, утро было морозное, как впрочем, и всегда. Единственным моим видом уже целых 7 лет, был огромный кусок льда, простиравшийся на многие мили, укрываясь огромными склонами, которые были похожи на сугробы. Блеск снега, был дороже всяких бриллиантов, это я уже понял со временем после Конца. По утрам, я особенно любил находиться здесь, наблюдая за красотой этого снежного поля. Но вот сегодня близилась буря, и солнце спешно убиралось прочь. Что же так тому и быть. За последние время я привык и к бурям, и к жизни в целом. Снегопад перешел в метель, а теперь и в бурю. Балкон моей лаборатории, был больше похож на комнату со стеклянными основаниями, и теперь я полностью оказался закутан в снежную бурю. В последний раз, наблюдая за этой красотой меня, окутала жуткая тоска по прежней жизни. Все что мне осталось это передать, все мои исследования и историю, возможным выжившим, тем, кто услышит мой голос на волне. На часах было уже 17:40, время пришло. Умостившись на старое кожаное кресло по имени Боб, перед камерой, я приготовился к последнему моменту передачи. Маленький красный огонек оповестил о начале съемки. Время пришло.

-Последний день, мои силы уже на исходе. Я хочу вам сообщить о последних результатах эксперимента. Мои результаты были успешны. Те вакцины, что я нашел в передвижной лаборатории Легиона, подействовали. Заражение прекратилось. Но побочный эффект был слишком тяжелым для меня. «Эффект быстрого старения», как я его назвал, убивает меня. Мое время на исходе. Результаты и вакцина находятся в сейфе в этой комнате. История от начала и до конца находиться в том же месте, но если по какой-то причине вы ее не обнаружите, я хочу передать ее вам через экран. Напомнить вам о том, что вы люди, что бы вы никогда не забыли вашего истинного лика.

Все началось 20 лет тому назад. Это были первые проявление глобального эксперимента, как позже выяснилось уничтожения «нас». Люди постепенно забывали культуру, происходила массовая деградация молодого поколения. Нас пичкали неизвестными лекарствами, едой, водой, даже воздухом, нас переселяли в бетонные гетто, вселяя надежду в светлое будущие красивыми огнями, в тайне уничтожая природу. Мы стали зависимы от этого, стали безразличными, слишком уязвимыми. Но это было лишь, первыми шагами к мировому уничтожению. Как позже выяснилось, за всем этим стояли так называемые «Кланы Тангородрима», некая секта обладающая безмерной властью. Откуда явилась их власть достоверно неизвестно, произошло, это как мы думали, после возвращения экспедиции из Северного Полюса. Вторым этапом было внедрение технологии в «нас» самих. Власть была захвачена, людям пришлось соблюдать правила «новой жизни», внедрять чип в свое тело, проходить обязательный осмотр, и колоть себе препарат под названием «Андромеда 513».Все это было подвергнуто тотальному контролю. Третий этап обернулся для всех ужасным роком судьбы. «Кланы Тангородрима» были уничтожены неизвестной болезнью. Болезнь начала распространяться среди людей. За одну неделю, вирус охватил всю планету. Выжившие создали центр по борьбе с инфекцией, дав ему имя «Легион». Вторая неделя, после болезни, уничтожила более половины населения. Люди стали неконтролируемы, большинство из них превратилось, как бы то не ни было, в живых мертвецов, позже появился новый вид, именуемый нами - «низгурами» или же Пьющими кровь. «Легион» перевел свои лаборатории на Аляску. Опасность возросла когда, мы поняли, что низгуры обладают разумом. Но было поздно, «Легион» был истреблен. Выжившим остался только я. Сейчас я нахожусь в одном из надземных бункеров военных. Именно год назад я набрел случайным образом на одну из передвижных лабораторий «Легиона» где на свой страх и риск решил испробовать вакцину. Результат был успешен, но побочный эффект убивает меня с каждой секундой. Мое время пришло к концу, ибо потому я говорю вам, возможным выжившим:

«Не забывайте прошлое до Конца, возродите жизнь после него»

Это были мои последние слова, более я не чувствовал своего тела, и упал на пол. Не холод, не ветер, не смогли унять мою боль. Я не смог кричать. На часах было 19:40.Снег продолжал идти. Радио передавало сигнал, издалека мне казалось, что тьма забирает меня. Мне стало тепло, я решил уйти. Так закончилась моя история, моя, но не тех, кто пришел следом.

Эпилог.

В комнату вошли трое вооруженных людей с набивкой на куртках «Легион». Они смотрели на лежавшего, на полу Харди, один из них отрицательно покачал головой, проверяя его пульс. На часах было 10:10.Лучи солнца пробивались через стекло, освещая всю комнату. Послание Харди крутилось безостановочно на большом экране. Люди забрали вакцину из сейфа вместе с книгой «Жизнь после Конца». Харди же они похоронили возле бункера, воздвигнув ему небольшой памятник из камней. Запись на компьютере Харди была переписана. В конце записи мужчина представившись Джеффом, говорил следующие:

Прием!

«Надежда есть. Мы последние 17 выживших. Утерянная вакцина найдена и спасена мужчиной, который пожертвовал собой ради блага других. Имя ему Харди, и похоронен он здесь. Мы двигаемся к центральному бункеру «Легиона». Надежда есть»

Конец связи.

******

Не единого шороха, только порывы ветра обдували мое лицо. Я открыл глаза, вдохнул, жадно глотая морозный воздух. Вокруг не осталось совершенно ничего, кроме высоток, которые маячили за два квартала от меня. Крыша, на которой сегодня я решил встретить утро, была крышей старой библиотеки. Вокруг нее высились огромные дома, офисы, торговые центры, и кусочек земли, которой был отведен под парк. Сейчас мне кажется это легкой иронией, особенно после того что случилось несколькими неделями ранее. Но сегодня, как и всегда, я выдыхаю чистый воздух, испуская пар, кажущийся туманом, в свете восходящего алого солнца. Мы изменились, не по своей воле, это должно было произойти. Старенький стульчик, одиноко стоявший на крыше, некогда стал моим другом, с которым я встречаюсь каждое утро, попутно выкуривая пару трубок табака, или если повезет сигарет, хоть они мне ужасно не нравятся. Садясь на стульчик, я всегда закидываю ногу на ногу, вспоминая свое детство, хочу быть похожим на так мною любимых героев из книг. Сегодня не изменяя своим традициям, я выкурил две трубки из добытого мною табака, за это время многое пришлось вспомнить. Занимаясь этой вредной привычкой утром, я вспоминаю то, что было, и думаю над тем, что будет дальше. Медленно потягиваясь, солнце, всходит на свое место все быстрее и быстрее. А это значит, что пора идти в путь, слишком много времени я был здесь, но слишком мало что бы пустить корни.

—Что ж Никки, я был рад, что ты встречал меня каждое утро. Надеюсь, мы с тобой еще повидаемся! - сказал я стульчику, чувствуя себя немного сумасшедшим.

Спустившись на этаж ниже, где посреди огромной некогда квартиры одного из известных художников горел костер из его ультра артистичных картин, я начала приводить свои вещи в порядок. Все по порядку было сложено в рюкзак, а потом и в мою большую сумку. Этот набор я назвал «набор скаута», в него входило несколько компонентов, без которых мне бы честное слово, сейчас пришлось бы крайне туго. Спички, мыло, вода, мясо, консервы, веревки, альпинистское снаряжение, пара теплых курток, гора теплой одежды, пара пистолетов, кофе, чашки, термосы, и, конечно же, книга «Как выжить в суровой зиме». Все остальное было в машине. Самым тяжелым было привыкание. Я жил в месте, где температура воздуха на Рождество была не ниже -5 градусов. Сейчас же мне приходиться закутывать себя в две куртки попутно одевая под них гору свитеров, для того, что бы ни замерзнуть ночью, когда температура достигает порядка -55 градусов. Закинув на плечо рюкзак, и взяв сумку, я покидаю мое, вот уж несколько дней, любимое место, грустно спускаясь по ступеням, я как всегда медлю, что бы открыть перед собой дверь. Мне не хочется прощаться с этим местом, в особенности с Билли. Боже я становлюсь психом. Повернув ручку злополучной двери, я выхожу, медленно перебирая ногами, двигаюсь к машине. И лишь ветер останавливает меня, заставляет повернуться и осмотреться. Осмотреться на то, что осталось, как будто взывая где-то внутри вину за происходящие. Пейзаж и правда, угнетающий. Гора брошенных машин, тянущаяся вдоль всей центральной улицы, полностью засыпанной снегом, полу разрушенные здания, пустые магазины с манекенами которые порой так ужасны, и конечно высотки, из-за которых сейчас этот ветер заставил меня любоваться этой «красотой». А средь этой красоты стоит и моя «малышка». Большой пикап для снежной Аляски. Хотя пикапом эго не назовешь, этакой грузовик с комнатой, в который я с удовольствием закинул вещи. Я завел машину, включил музыку, и медленно начал рулить средь обваленных домов и заснеженных машин. Водить, честно говоря, до этого я не умел совершенно, но, как и все остальное, мне пришлось делать это, что бы выжить, или хотя бы немного сделать мою жизнь легче. Знаете, я всегда теперь слушаю эту песню Fleetwood Mac – The Chain , это просто успокоительное для моей души, лучше всяких там таблеток. Я выезжаю на шоссе, ведущие в Канаду. Черт подери! Как же красиво вокруг, начиная от белоснежной дороги и заканчивая небом над головой. В такие моменты, я не жалею о своей прошлой жизни, как и о жизни мира, ведь такая красота рождает необъяснимые чувства в душе, думаю вы понимаете о чем я говорю. Попутно дороге в голове возникают мысли о том, что произошло. Порой меня гложет где-то внутри в душе все те события. За 7 дней мир изменился до неузнаваемости, что-то ушло под воду, остальное засыпало снегом, и лишь где-то говорят все еще так же жарко, как и прежде. Правительство было не в силах противостоять природе, и она взяла свое. Она всегда берет свое, и уж точно вот здесь она не могла отступить от того как мы вдоволь с нее поиздевались. Мы оказались настолько беспомощными, что ничего не могли поделать со всеми катастрофами. И именно тогда я понял что пословица «Мы лишь поддерживаем мир для тех, кто идет следом» показалась мне правдивой, хотя сказать, что мы поддерживаем мир, это все равно, что ровным счетом ничего не сказать. Большинство людей живут в поселениях, другие же пытаются установить контроль, к северной границы Канады появились странные существа, как говорят некоторые. Но пока это все неважно потому как сейчас никто не знает, что делать, одно только достоверно известно, что мир изменился навсегда. Это шоссе ведет меня в Канаду, к моему брату. Я не знаю точно, жив ли он, или же нет, но я обещал заботиться о нем и его семье своим родителям. Так что это в какой-то мере обязанность. Сегодня я буду ночевать в машине, а это значит, что вновь чистое звездное небе будет ярче видно через верхний люк машины, и сегодня я смогу заснуть спокойно.

********

Миру не нужно много времени что бы забрать то, что принадлежит ему по праву. Мы все сполна ощутили данную пословицу на себе. Все те, кто еще выжил, на этой пустынной Земле, полностью уничтоженной нами самими. Во всем виноваты мы, наши чертовы привычки, потребности и прочая ерунда, которая, в конечном счете, привела меня на крышу бывшего разрушенного посольства Англии. И вот именно сейчас с винтовкой в руках, я размышляю о том чертовом мире, в котором мы оказались. Я все время жду, сам не знаю что именно, это чувство внутри меня просто разрывает все на мелкие осколки стекла, наполненного иллюзиями счастливого конца. Мне приходиться выживать в суровых условиях, и если раньше я думал лишь о том, что же будет завтра на работе, и придет ли мой друг Ник ко мне на вечеринку в Плаза Холл, сейчас я размышляю о таких вещах как мясо, спички, патроны, и время, отведенное мне для отбывания кары. Именно карой, я считаю то, что произошло около семи лет назад, и наш мир рухнул, словно от легкого движение падает карточный домик. Вирус, который был назван Спасением, стал для людей Обречением на жалкое существование средь живых мертвых и Боящихся Света. Эти твари просто существовали и без нас, но людской натуре свойственен интерес и страх ко всему необычному, совершенно не такому как сам человек. В итоге, выжившие бросили надежду на спасение и группировками сейчас выживают где то здесь неподалеку от того места где были памятники культуре человека. Как говорят «последний» оплот человечества пал первым, подвергнутые силами жадности и алчности первыми пошли на поводу у многообещающей вакцины, в результате же стали первыми жертвами. Идиоты, всегда отличались лишь одними повадками. С остальными я не знаком, мы лишь изредка видимся с другими группами, которые делают вылазку за припасами и прочими потребностями в центр города, плюс ко всему на радиоволнах мы предупреждаем друг друга об опасности, которая так или иначе подходит к определенному району, где мы находимся. Две недели назад, где то на Полюсе отряды нашли мужчину с вакциной, которая уменьшает действие вируса, прозвали Новой Надеждой. Хм, вот уж очередной бред. Новая Надежда для тех, кто выживет в ближайшее 10 часов, для остальных эта надежда не имеет значения. Я задумывался о смерти, но все никак не решался, жажда жизни была слишком высокой. За что я и плачу по сей день с того момента когда первая тварь забралась ко мне в дом, застав меня врасплох. В то время я еще был зеленым юнцом, который думал что кредит на машину это важнейшая часть моей жизни. Спустя пару минут я думал уже совершенно другом. На улице светало. Я привстал, что бы посмотреть на рассвет, знаете ли, я всегда смотрю на рассвет. Он успокаивает как то. Единственное что дает мне силу жить дальше, так это именно рассвет и природа. В это время, она взяла свое обратно. И все-таки в глубине души, маленький росточек надежды давал о себе знать.

Джек стоял на крыше здания, поглощаемого яркими лучами восходящего солнца. Местность, заросшая травой, пробившей асфальт, украшала пейзаж опустелого города. Надежда возвращалась с каждым солнечным лучом пронзавшим землю, пробуждая ее от долго сна.