Слабоумные, не рожденные,
Перед Богом в чем ваша вина?
До рождения умерщвленные,
До зачатия обреченные
Чашу горькую выпить до дна.
Уже в утробе задыхаются
От алкогольного дерьма.
Подумать – сердце разрывается,
А папа с мамой пьют, не каются,
Их держит пьяная чума.
Олигофрены и дибилы,
Их с каждым годом больше рать.
Бьют точно в цель пары этила,
Взывают детские могилы:
Не пей, отец! Опомнись, мать!
***
Если слышу, что русский мужик
Жить не может без водки – не верю я.
Топят нас в этой дьявольской лжи,
Не считаясь с людскими потерями.
Проповедуют русский обычай,
Ложь вливая нам в мозг через уши,
И становятся легкой добычей
Неокрепшие детские души.
Держат истину в страшном секрете,
Кто порвет этот замкнутый круг?
И плетет свои мерзкие сети
Полупьяный смердящий паук.
Одурманенный жаждой наживы,
Измеряет все в звонкой монете,
Все его обещания лживы,
Плачут матери, жены и дети.
Кто за детские слезы в ответе?
Как без боли смотреть им в глаза?
Люди! Гибнет Россия, поверьте,
Захлебнувшись в вине и слезах!
Н.Абрамов
***
А для меня на Родину дорога –
Печальней всех иных моих дорог.
Что есть там у меня? Совсем немного:
Мой дядька, мой последний островок.
Он может все – опора баб и бабок:
И грабли сделать – летом всем нужны,
И печь подправить…
И когда б не слабость
Одна –
Ему бы не было цены!
Могу ли я объехать стороною
Его, покаясь после: виноват.
Отец мой крестный, он гордится мною
И каждой новой встрече, знаю, рад.
Ворота распахнет – увидит только…
Но чаще так бывает, что скрывать! –
Я к острову, а он … а он затоплен…
Затоплен водкой, не к чему пристать.
На дне изба и утварь избяная,
И дядька тоже там, на самом дне.
Бутылка или банка жестяная
Блестят рядочком…
Что тут делать мне?
«Скажите — заезжал» прошу соседей
И выхожу, сутулясь, за порог.
Ах, как ты ненадежен мой последний,
На Родине далекой островок.
* * *
Скажи мне, брат, зачем мы так беспечны?
Не верим в Бога? Верим ли себе?
И кто сказал, что жизнь не будет вечной?
И что не будет рая на земле?
Скажи, зачем законы мирозданья
Мы попираем и войну ведем?
Не лучше ли заняться созиданьем?
Как пожелаем, так и заживем.
Скажи мне, брат, кто наши идеалы
Кому поверить и за кем идти?
Быть может заграничные вандалы
Укажут направление пути?
А может быть звать доллар — папой, мамой?
Быть может он наш главный идеал?
Продать цвет. мет, леса, цветочек алый,
Все, что когда-то Родиною звал.
На деньги те купить побольше пива,
Вина и водки, что кому идет.
С друзьями сесть культурно и красиво
И незаметно время потечет.
Кому-то затянуться сигаретой,
Кому иглу, кому-то «косячок»,
Расслабить душу обстановкой этой
И наплевать на все через плечо.
Промчатся дни, года – в одно мгновенье,
И мы вернемся в наш реальный мир.
Любой заметит, не без сожаленья,
Как изменился настоящий мир.
Прогнил «авто», колеса все истлели,
Жена в морщинах, спросит: «Где ты был?»
Я пиво пил. Да, вроде, только сели…
«Иди, работай», мне прикажет Билл.
Что я смогу? Какие мои цели?
В глазах детей стоит упрек немой.
Я все пропил и мышцы ослабели,
И нет семьи, и дом уже не мой.
Скажи мне, брат, зачем мы так беспечны?
Не верим в Бога? Верим ли себе?
Кто, как не мы должны с Любовью вечной
Вернуть наш рай на матушке земле.