Он просит её выкинуть сигарету. Она отказывается. Ну как так, ты же обещала, говорит он. Ну, обещала, а теперь разобещала, нервно бросает она. Вокруг октябрь, опавшая листва, поздний вечер, парк. У обоих вырывается пар изо рта. Здесь слишком холодно, говорит он после минутного молчания. Предлагает ей пойти уже. Она отказывается, она быстро скуривает всю сигарету и бросает её в темноту. Сноп искр показывает место приземления окурка. Ну что, спрашивает он, теперь тоже не пойдём? Она мотает головой, заламывает руки, пристально смотрит ему в глаза. Они глубокие, темные, почти не видны в этот момент. И вдруг она отбегает на пару шагов вперёд, падает на скамейку, плечи её начинают трястись, она прячет лицо в ладонях и еле слышно хлюпает носом. Что такое, кричит он, подбегает к ней, кладёт руку ей на колено, садится рядом на корточки и скороговоркой начинает просить не плакать. Она отмахивается, снова достаёт сигарету, отводит лицо, смотрит на свет ближайшего фонаря. Он сидит с ней, она то курит, то плачет, иногда одновременно. Он всё так же сидит рядом, на корточках, ноги уже затекают, руки совсем замёрзли. Но он сидит. Сидит и ждёт. Проходят минуты, много минут. Она поднимает голову, встаёт, поправляет пальто, снова смотрит ему в глаза. Он тоже поднялся. Пожалуйста, говорит. Она берёт его за руку. Они идут домой.