все грехи наружу, гордиться нечем, но горжусь - и это презираю. я всегда делал то, что считал единственно верным, что, мне казалось, характеризует меня как достойного, благородного человека. иными словами, я совершал ужасные вещи. я делал это снова и снова, раз за разом, и я не могу сказать, что стыжусь этого, однако и не скажу, что это мне нравилось. хотя… скорее нравилось, нежели нет, потому что если это не так, то почему это происходило столь часто? это мой две тысячи тринадцатый год, который для меня уже почти подошел к своему логическому завершению, остался лишь крошечный шажок. год этот был холодным, чертсвым и тяжелым, похожий на камень, которым я, наконец, прикончил свою блядскую сентиментальность.

я не об этом хотел написать в первой записи, но я уже, к сожалению, не помню той первоначальной, четкой мысли, что растоврилась безвозвратно в пятой по счету чашке кофе, которую я выпил в эту ночь-утро.

я разучился чувствовать все, кроме злости, разочарования, раздражения и прочего дерьма, которого итак хватало. радость? удовольствие? удовлетворение? о чем вы, разве есть такое на Земле? уверен, что есть, но я не замечаю этого последние пару лет. два или три года - не так-то мало для человечской души. впрочем, и не много. а почему? потому что для души не существует времени, за секунду твоя душонка превратится в пепел, а в течение года будет восстанавливаться или наоборот. это для разума время имеет значение, потому что разум материален, измеряем, он поддается контролю и изменениям. а душа, - которая, я уверен, все-таки есть у человека, - никогда не будет нами обуздана.

честно сказать, сколько бы я не выебывался со своей бесчувственностью, мне хочется того же, чего хочет каждый на этой несчастной планетке: хочу любить. и хотя я не соврал о том, что забыл, как испытывать что-то хорошее и светлое, я по-прежнему остаюсь безнадежным романтиком. конченным, я бы сказал. мне не хватает того тепла, что я чувствовал в своей груди, когда был любим. сейчас же я чувствую себя грязным, и только.