— Никому ты не нужен, - говорит Алек. - А рисунки твои тем более никому не нужны.
- Но они ведь многим нравятся.
- Никому они не нравятся, многие просто завидуют, что не умеют так же, и принимают это за "нравится". И ты принимаешь.
Я молчу. Чувствую, глаза начинают наполняться солью. В руках - карандаш, что-то чиркаю, но подходит Алек и забирает его, вынуждая меня поднять голову и посмотреть ему в глаза.
- Ты никому не нужен, - повторяет он.
- Это правда, - тихо соглашаюсь я.
А внутри себя кричу, что хочу быть нужным. Да, пусть я никому не нужен сейчас, но вдруг найдётся кто-то, кому я понравлюсь потом, кто не будет завидовать моим рисункам, кто не будет ставить мне подножки и смеяться надо мной, - вдруг? Я кричу, что такой человек есть, что он меня уже ищет, что он меня найдёт, потому что я нужен ему, а он - мне. Кричу - и сам не верю.
Я поднимаю глаза. Алек смотрит на меня так, как будто видит, что происходит внутри. Наблюдает. Улыбается и вертит в руках карандаш.
- Вот видишь, сам всё понимаешь, - говорит он и вдруг ломает карандаш пополам. - Так что бросай рисовать. Никому это не нужно.