Где твое счастье,
что рисует себе в блокноте в порядке бреда?
Какого слушает Ллойда Уэббера,
Дэйва Мэтьюса,
Симпли Рэда?

Что говорит, распахнув телефонный слайдер,
о толстой тетке, разулыбавшейся за прилавком,
о дате вылета,
об отце?
Кто ему отвечает на том конце?

Чем запивает горчащий июньский вечер,
нефильтрованным темным,
виски с вишневым соком,
мохито, в котором толченый лед (обязательно чтоб шуршал как морская мокрая галька и чтоб, как она, сверкал)
Что за бармен ему ополаскивает бокал?

На каком языке он думает? Мучительнейший транслит?
Почему ты его не слышишь, на линии скрип и скрежет,
Почему даже он тебя уже здесь не держит,
А только злит?

Почему он не вызовет лифт к тебе на этаж,
не взъерошит ладонью челку
и не захочет остаться впредь?
Почему не откупит тебя у страха,
не внесет за тебя задаток?
Почему не спросит:
- Тебе всегда так
сильно
хочется
умереть?