Я вернулась и поняла, что больше не считаю свой родной город своим родным городом. Больше не считаю свою родную страну своей родной страной. Но дело, разумеется, не в стране и не в городе, а в том, что мой родной город – это тот, в котором живешь ты. Вне зависимости от его названия и географического положения. Любой город, в котором будешь ты, для меня будет более родным, чем тот, в котором я родилась. Ты еще не приехала домой, а меня уже грело осознание того, что я хожу по улицам, по которым ходила и ходишь ты, вижу здания, которые видела и видишь ты.
А потом мы встретились. Я спускалась к платформам и вдруг заметила тебя. Точнее, сначала тебя заметил мой папа (у меня даже в линзах зрение хуже, чем у него, лол), спросил, не Диана ли это, а я ответила, что не знаю. Но почувствовала, что, черт возьми, да, это действительно Диана. Буквально полетела к тебе, приходилось обходить людей, путающихся под ногами и мешающих лететь еще быстрее.
Мы поехали в твой университет. Сначала стояли в этой дурацкой очереди к ксероксу, после ты отправила меня в другую очередь. Я постоянно оглядывалась на дверь, боясь, что ты не найдешь меня в этой толпе. Но ты, конечно же, нашла.
Еще одна очередь, жутко неудобные балетки натерли мне ноги, в другой ситуации я бы уже давно распсиховалась и начала метать молнии в окружающих, но рядом была ты (усталая и совсем замученная), а в твоем присутствии мне хочется улыбаться (не считая тех случаев, когда приходится прощаться. Тогда я тоже улыбаюсь, вот только сквозь слезы). Кажется, я еще умудрялась уговаривать тебя не нервничать и сохранять спокойствие.
Спустя пять с половиной часов мы наконец освободились. Впрочем, знаешь, я бы согласилась хоть каждый день проставивать столько времени в очередях, если бы ты стояла со мной.
Ты учила меня курить, я такая лошара. Когда мне удавалось относительно нормально затянуться, я сразу же начинала кашлять. Наверное, со стороны выглядело ужасно, потому что ты несколько раз спросила, все ли со мной в порядке, аха.
Мы ехали к тебе домой, слушали One Direction из одних наушников, фотографировались (и я как - то совершенно забыла, что ненавижу фотографироваться).
Я познакомилась с твоей замечательной мамой (она еще и готовит потрясающе). И с твоей комнатой, да. (У тебя очень уютная и теплая комната, я говорила?). С твоими книгами по биологии, с твоей одеждой, с твоими мягкими игрушками… Пропиталась атмосферой, так сказать.
Ты провожала меня до метро, показала школу, те скамейки. Мне никак не удавалось сфотографировать нормально момент, когда ты затягиваешься, а ты говорила, что у тебя уже кружиться голова, и угрожала убить меня, если опять ничего не получится.
Потом мы бежали на остановку. Через дорогу (черт, по - моему, там не было пешеходного перехода), через какой - то заборчик, через газон…
И я, разумеется, разрыдалась в метро. Как же без этого. Мы долго обнимались в сторонке, какая - то женщина даже заметила, что хорошо, когда подруги так друг друга любят. А ты убеждала меня, что мы еще увидимся. И рассказала про нечистую силу, которая за тобой ходит (вот лошара, тоже мне, нашла, как успокоить).
На следующий день я ждала тебя возле метро. Я не знала, с какой строны ты подойдешь, еще людей было чересчур много, они шли, шли нескончаемым потоком, а тебя все не было. Но вот и ты появилась. Такая невероятно красивая. Вся в черном, на высоченных каблуках. Невозможно не заметить. Ни одна девушка в том отеле и рядом с тобой не стояла (и я говорю так не потому, что люблю тебя, а потому, что так и есть).
После было кафе, забавные шутки твоего папы.
Только в машине, ну, уже по дороге на вокзал, я в полной мере ощутила, что уезжаю. Это так невыносимо тяжело. Твои родители уехали, а мы с тобой пошли покупать сок. Он, похоже, увеличил приток жидкости к моим глазам, лол.
На перроне я дотрагивалась до твоего лица, до родинок, бровей, волос. Старалась запомнить, какая на ощупь твоя кожа. Обнимала тебя, пытаясь надышаться. Впитать в себя твой запах. Запах солнца, свежей выпечки, кондитерского магазина и яблок. Знаешь, таких желтых, спелых и сладких. А еще чего - то невероятно родного, теплого и… мягкого.
Не знаю, как мне удалось зайти в вагон. А ты осталась там, я смотрела на тебя до тех пор, пока могла видеть. Потом легла на полку, но уснуть получилось только часа через два. На мокрой от слез подушке.
Мне всю жизнь твердят, что я не умею проявлять эмоции. Ни положительные, ни отрицательные. Не умею расслабляться. Умею. Вот только далеко не со всеми. Это магия, это волшебство. Мы виделись второй раз в жизни, при этом мне казалось, будто мы чуть ли не с пеленок бок о бок росли. Еще ни с кем я не чувствовала себя настолько свободно. С тобой легко, с тобой я смеюсь искренне и слез своих не стесняюсь. С тобой не приходится переживать, что я поведу себя глупо или нелепо, выставлю себя в невыгодном свете, выглядеть буду плохо или что - то там еще. С тобой не приходится притворяться. С тобой я такая настоящая. И за это тебе особая благодарность.
Жди меня, и я вернусь.
Только очень жди,
Жди, когда наводят грусть
Желтые дожди,
Жди, когда снега метут,
Жди, когда жара,
Жди, когда других не ждут,
Позабыв вчера.
Жди, когда из дальних мест
Писем не придет,
Жди, когда уж надоест
Всем, кто вместе ждет. [c]