У каждого наступает такой момент, когшда он ощущает себя мезантропом, несчастным человеком или просто обиженным всеми. Мария испытывала то самое, непередаваемое чувство, когда все раздражает неимоверно, внутри образуется нечто такое, что, словно пожирает душу изнутри.
—Зна-а-а-е-е-ешь, -привычно расстягивая слова, сказал Мартышка, лежа на расстеленном, на уже сухой и несколько выгоревшей траве, одеяле.
—Что именно? - слишком резко спросила Мария, сидя рядом, но как будто отделенная толстой стеной от него и смотрела, как рядом компания играет с мячом.
Но Мартышку видимо не задела холодность в голосе подруги, как ни в чем не бывало, он продолжил:
—Люди удивительные существа. Они создают невероятные вещи, чтобы уничтожить их. Возносят других людей, но тут же скидывают их.
Мария фыркнула, как кошка, когда ей что то ужасно надоело, но видимо тема подкинутая Мартышкой, оказалась слишком соблазнительной и она, не без доли ехидства и ёрничества, ответила:
— А еще это тупые скоты, которые будут слепо идти за вожаком, не думая, не живя, а существуя. Они будут линчевать, восхвалять и возносить только, когда им это проблеит вожак.
С удивлением Мария поняла, что с каждым словом ее начинает отпускать, словно кто-то доит ее, как корову, только забирая не молоко, а злобу, обиду, ехидство и… печаль.
На это Мартышка ничего не отвитил, наблюдая за бегом облаков на пронзительно голубом небе, частично скрытым ветками деревьев. Он щурился от солнца, всем своим видом олицетворяя вселеннское блаженство и спокойствие.
Мария тоже замолчала, все так же смотря на детей, играющих с мячом. Внезапно ее вновь захлестнула волна гнева, чтобы сдержать себя она сжала кулаки, закусила губу до крови, но это не помогло.
—Ударь меня-просто сказал Мартышка, наблюдая теперь уже за подругой из под полуопущенных ресниц.
Мария оглянуалсь и, скривив красивые губы, поинтересовалась:
—Ты с руба духнул? Али с березы?
Вся она излучала презрение за исключением глаз, в которых была мольба. Мартышка прекрасно знал ее внутренее состояние, и про то нечто, что сидело сейчас в ней. Вместо ответа он тоже сел, выставив вперед ладони. Мария больше не сомневалсь. Маленькие кулачки девушки с силой били по расславбленным ладоням юноши, буквально через две серии ударов плечи ее поникли, а сама Мариря, как будто бы сдулась, словно кто то сделал маленький прокол и весь воздух вышел. Теперь на нее накатило безграничное чувство усталости и стыда.
—Прости, тебе больно, да? -даже голос был подобен выжатому лимону.
—Да нет, все нормально -улыбнулся Мартышка, привлекая Марию к себе.
Она уткнулась носом ему в грудь, Мартышка ощущал ее сопение. Нерешительно положив теплую ладонь на шелковистые каштановые курди Мари.
— Все хорошо -сказал-дыхнул он в ее волосы, а потом после недолгого молчания добавил -Теперь да.