и совсем никакие не бабочки, детка –
а подохшие мотыльки
отчаянно падают, разбиваются в дребезги
чуть только дотронувшись до голой твоей руки
твоей ледяной мечты

о нашем сгоревшем августе
о всех неслучайных крайностях
о том, как я кормил тебя сладостями
боялся, что ветром сдует, такую худенькую –
рукой держал за плечи

покажите мне того мудака, который придумал, что время лечит
я бы врезал по его всезнающей роже
не задумываясь
детка, я ничего не выдумываю –
ты все еще всех этих сук дороже
звоньше
тоньше

говоришь, осень держит за идиотку?
тогда меня, вероятно, за отъявленного дурака:
я бы этой единственной общей фоткой
заклеил бы все стены в доме от пола до потолка
да как-то не доходят руки
рука

я с лета пытаюсь собратья с силами
приехать, забрать к себе, поселить рядом
делить пополам сигарету
стать для тебя Хью Лори
Питером Паркером, Питером Пеном – самым убийственным ядом
каким стала для меня ты

не закрывай дверь, подожди
ты ведь знаешь, что я всегда возвращаюсь, детка
редко, но метко
я всегда в тебя редко, но метко
попадаю
знаю
что ты без меня тихонько идешь ко дну

но я тоже в тебе тону, понимаешь
я тоже в тебе тону

но пока я еще слишком слаб и жалок..

потерпи моя девочка
не забывай высыпаться,
носить варежки, шарфик, шапку
и то,
что в итоге
я
ни за что
не
оставлю
тебя
одну

Илона Коско