Аглая.
Вот когда дорасту до серьёзных дел,
Я пойду к шотландскому королю
И скажу ему: «Сир, я уже созрел,
Я вашу красавицу-дочь люблю!

У неё фисташковые глаза,
Губки – бантиком, пахнет фиалкой рот,
И веснушки, и ушки… В общем, я – за,
И принцесса Аглая мне подойдёт.

На страницах «Ларусса» её портрет
Я нашёл – и надеюсь, что вновь увижу я,
До чего ж она розовая!.. И рыжая!..
Сир, да мне без Аглаи и жизни нет!

До краёв набит мой дорожный ларь
Тем, что в жизни спасало меня не раз,
Например, эти шарики, государь, –
Да за ними охотится весь наш класс!

Сир, не стоит зевать при моих словах,
Посмотрите-ка лучше туда, мой сир:
Вон верблюды несут на тугих горбах
Всё, что дарит вам нынче подлунный мир».

(До чего ж она розовая!.. И рыжая!..
И какой у неё благосклонный вид!
И на старом каком языке говорит –
Слов таких ни в одном словаре не увижу я!)

«От меня улетела прошлой весной
Вся коллекция бабочек дорогих.
Сердце бабочкой бьётся во имя той,
Что дороже несчетных богатств других.

Все алмазы, сударь, что я собрал
По далёким копям и берегам,
Все цветы, что вдали от неё сорвал,
Я теперь бросаю к её ногам.

Я и сам на колени бросаюсь пред
Добротой Аглаи и вашей, сир.
В самом деле, сударь, препятствий нет,
Чтоб устроить свадьбу и шумный пир…»

Тут король, улыбаясь, мне знак подаст
И воскликнет, слезу утерев рукой:
«Дочь мне тоже дороже любых богатств –
С ней мои упованья и мой покой.

Но приходит пора под венец идти –
Как такому орлу её не отдашь?
Что же, юноша, доброго вам пути,
Забирайте дочь мою в замок ваш!..»

И вот тут я пойму, что прошло шестьсот
Лет с тех пор, как шотландский король почил.
И тогда я пойду по дороге от
Дома к школе, забыв, что вчера учил.

Из «Ларусса» я вырву её портрет,
И уже наяву никогда не увижу я,
До чего ж она розовая!.. И рыжая!..
Ах, Аглая, Аглая!
Прощай, мой свет!
Рене де Обальдиа (René de Obaldia)
(В переводе Михаила Яснова)