Ночь была только лишь частью дня. И так же, как она чувствовала себя защищенной светом, она могла чувствовать себя защищенной темнотой. Сумерки заставляли ее взывать к присутствию защиты. Она должна была доверять. И это доверие называлось Вера. Никто никогда не мог понять Веру. Вера была именно тем, что она чувствовала сейчас, необъяснимый прыжок в ночь, темную, как эта. Она существовала только потому, что в нее верили. Как и чудеса, которые не имели никакого объяснения, но происходили для тех, кто в них верил.