я так давно ничего не чувствую по настоящему,
все вокруг - пусто, смешно, навязчиво,
все вокруг - кадр из херового порнофильма,
херового - потому что она его, например, любила,
а он, отдавая дань огромнейшей индустрии -
имел в её в десятках различных поз.
ну, вы понимаете, да?
у неё - навсегда,
у него - конечно же, не всерьез.

а потом он курил в гримерке и на виниле
ставил Led Zeppelin и Pink Floyd -
а она раскручивала его нить за нитью,
играла в мальчиков -
её взгляд "я конечно же ничего не скрою",
её записная книжка - армия неудачников.

ну а я?
я вообще ничего не чувствую -
ни к пореву, не к искусству.

пустота.

и все что происходит - сценарий, по абсурдности обставляющий Квентина Тарантино,
ну то есть - он её презирал и плевал на неё, а она его полюбила.
Дура, конечно,
без неё в его списке значилось ещё пять
таких вот космических идиоток.
она брала плеер и шла гулять,
помещая в свою тетрадь
орды сорванных в крике глоток.

ну а я?
я давно ни к чему не испытываю эмоций -
и мне плевать, любит он её или просто он с ней ебется.

наплевать.

я смотрю без малейшего интереса,
как она посылает достойных - лесом,
и раз за разом находит себе хрестоматийных ублюдков с кривой ухмылкой,
с надменным, чувственным ртом.
откладывая собственное счастье на мифическое "потом" -
спасает от гниения и тоски -
всех тех, кто после разбивает её на фразы и на куски,
всех тех кто после танцует на крышке её многострадального гроба -
она никак не поймет - это все Жизнь, а не шуточная кинопроба,
это все настоящее, раны болят реально -
она не героиня с телеэкрана -
она маленькая, запутавшаяся девочка с грустной историей о очередном придурке.

о белых ночах в городе Петербурге,
о сладких коктейлях, алкогольных угарах, наркотическом мракобесии -

и всякая её история заканчивается фразой "они никогда в жизни не будут вместе "

я смотрю на неё с издевкой из любого кривого зеркала.
и ничего не чувствую.
все померкло.