Просветлённые упражняются в остроумии, потому что им нечего больше отрицать.
Стоит успокоиться, начинаешь не то, чтоб светиться, но так, мерцать.
Реки бытия, легонько треща плотинами, поворачиваются вспять.
Скоро я тебя вновь увижу, и это будет, как будто мы
Встретились на изнанке зимы, за оградой моей тюрьмы.
Ты впервые увидишь, какого цвета мои глаза, чистые от отчаянья и чумы.