— Его больше нет. Его убили…, - судорожно крутилось у меня в голове.
"Сегодня на пересечении улиц Мисмуд и Торчвуд было найдено тело мужчины. Он был бит из огнестрельного оружия ранением в сердце. Личность была установлена. Убитым оказался Стефан Лайтман.. Деньги и часы не тронуты. Перед смертью убитый написал в блокноте чернильной ручкой, заправленной кровью из раны записку "Флер, я люблю тебя". Вероятнее всего Флер имеется ввиду Флер Саммерхолд – невеста Стефана Лайтмана. В данный момент её местонахождение неизвестно, как и её причастие к преступлению. Это загадочное убийство потрясло наш маленький городок. Мы будем следить за ходом следствия". – на бегу вспоминала я сегодняшний репортаж, который случайно увидела по местному каналу. А бежала я в нашу мастерскую. С ужасным грохотом открыла резную деревянную дверь. Села на стул в позе сломанной марионетки, обрывисто и тяжело дыша. Слёзы по лицу катились градом. Запустив в пальцы рук в волосы, тянула их вниз как могла. Хотелось заменить душевную боль физической.
— Он умер. За что его убили? За что Бог так покарал нас. Мы слишком друг друга любили. И его забрали на небеса, - и новый поток слез обрушился на меня.
Он был художником, а я писательницей. Он любил рисовать пейзажи и портреты, а я любила писать о чувствах и других мирах. Мы оба были под творческим началом. Только разница в том, что он был реалистом, а я мечтательницей. Стефан спускал меня на землю, когда я улетала далеко-далеко, а я вселяла в него веру и надежду. Мы были идеальным дополнением друг к другу и в тоже время были до безумия похожи. Это и называлось "две половинки". Мы могли прожить долгую и счастливую жизнь. Но у жизни на этот счет было другое мнение…
Немного успокоившись, я начала ходить по нашей мастерской. Он была огромная. С высокими потолками и маленькой пристройкой для второго этажа. Здесь всегда пахло деревом и графитом. Большие окна, завешанные темными плотными шторами. Был полумрак. Только из-под одной шторы чудом пробился солнечный свет. От этого ещё больше казалось, что помещение заброшенное. Всюду висели картины. Большие и маленькие. Множества пейзажей природы, моря, несколько моих портретов. Мне нравилось смотреть на это работы. Они вдохновляли меня на интересные рассказы, а они в свою очередь вдохновляли его на прекрасные картины. А вот любимый мольберт Стефана. Из орехового дерева, на прочь усеянный пятнами масляной краски. Два кресла рядом с камином. Мы часто разворачивали их к мольберту, чтобы обсудить его работу. Бывало, он поставит передо мной холст с лесным пейзажем, где много деревьев, загадочных пней, солнце, скупо пробивавшееся сквозь листву, и спросит меня "Вот скажи мне, звезда моя, чего мне не хватает здесь? " Я отвечу что Бемби и его толстого зайчишки, а потом начну взахлеб рассказывать о том как бы здесь смотрелся Феникс, или девочка убегавшая от злых деревьев… И будет длится эти возгласы не менее получаса. В конце я выдохну и наивным голосом скажу "Ну вот, вроде все". Хлебну какао из кружки и только потом замечу, что Стефан смотрит на меня с нежной улыбкой и скажет "Флер, моя милая Флер, как же я тебя люблю". А спрошу "Все ещё? ". – "Навеки"… Теперь это никогда больше не будет. Я больше не увижу, с каким усердием он разворачивает свой подарок на Рождество, который был щедро упакован с помощью скотча. То как он прибегает домой во время дождя, весь мокрый. Тряхнет головой, после чего у него не забываемая прическа, а у меня истерический приступ смеха. А потом он ещё развешивает мокрую одежду по стульям, вешалкам, батареям в одних трусах. Как же я его любила… Я не представляю жизни без него… Он умер из-за меня. Если бы я не он не пошел в магазин за этим чертовым кактусом для меня, он был бы жив. И эта записка… В последние секунды жизни он думал обо мне… Потом я не знаю что случилось… Все что я помню это чувство горя, печали и раздирающий душу крик… И про меня тоже сняли репортаж…
"Сегодня в художественной мастерской на улице Мисмуд был найден труп Флер Саммерхолд. Невесты ранее убитого Стефана Лайтман. Её нашла соседка, которая прибежала на крик девушки. Мисс Саммерхолд воткнула чернильную ручку в вену и оставила лишь записку, которая дала понять, что это самоубийство… "
Да-да, было именно так. А в записке были лишь три слова… Нет, другие. Там было написано "Я лечу к тебе"…