Все заебись.
Только что вьюи уничтожил мой пост.
Все действительно заебись.
Я могу материться в своем вьюи.
Недавно прошла среда. Сейчас 3 часа четверга. Сегодня сдавать курсовую, которая нихера не готова, защищаться в следующий вторник, Лизе - завтра, в пятницу, а это значит, что выпить и посмеяться отменяется.
Zingarella будет отныне называться по-другому. Назову ее Юникорн. Единорожик. Наши невообразимые отношения имеют до горя странную линию развития, до меня до сих пор не доходит, как и что случилось. Осенью все сводилось к болезненному увлечению ею с моей стороны и независимому интересу - с ее. Потом мы перебесились несколько месяцев и я наконец перестала обливаться потом при переписке с ней. На самом деле, теперь это так же легко, как говорить с самой собой.
Никто никому ничего не должен. Я сама разместила эту надпись на вершине деревца сегодня на патио. Что-то с жаром расписывала Лизе, говорила какие-то слова рэндомайз, что-то лезло изнутри и, похоже, это были мои жизненно-общительные силы.
После той отсылки к шахматно-шашковой партии силы оставили меня. Эксперимент с пустым желудком длится второй день, третий день я болею чем-то раздражающим нервы и слизистую глаз и ношу с собой платок-полотенце. На самом деле, стало наплевать или что-то вроде. Я сижу на полу, я неизменно вежлива с околознакомыми, я вроде бы общаюсь с людьми - процессы проходит потихоньку, не спеша. И в то же время я истошно рефлексирую, без конца рисую атрибуты смерти и слушаю Кёртиса, что само по себе показательно. Ну или жесткий митол, дабы с хоть какой-нибудь долей морального права причислять себя к чувакам-задротам рк. Задрот рк, побывавшый в рк однажды - заебись. Заебись - самое частоупотребляемое мною слово в последние три дня, особенно сегодня. В форме збс. Лиза, Елизавета, Белая моя.
Иногда мне кажется, что она мне совсем не рада. Никаких объятий, рук навстречу и т.п. не наблюдаю. Что-то вроде робкого "привет" с поднятием руки, да и то я не уверена, что это предназначалось мне.
Зато она внезапно готова приехать ко мне и испчь маффинов, а черт его знает, может, это были просто красивые слова.
Сегодня трэшевали-угарали с проектом, она не могла сделать его без меня, совсем, ну и разумеется, мой курсак ни на йоту не подвинулся с того момента, как она села рядом. К тому же Единорожик зашла в вк и рассказала мне о гребаной суицидальной депрессии. Тут я подметила, что мы одинаковые. Совсем.
Когда мы пришли на патио, я не думала, что мы проведем там еще много времени. Разговор затянулся надолго, хотя начинался безобидно. Я без конца возражала ей только из желания возражать, объясняла что-то и пыталась донести непонятно что.
Иногда мне нравилась манера разговора и слова, которые я говорю, но я помню только шахматный вопрос и фразу на дереве.
Потом она потеплела ко мне.
И мы пошли в лё сильпо.
И она, поедая донат, в пух и прах раскритиковала мою сумасшедую идею с голоданием. Мы шли долго-долго, растягивая путь-дорогу, а потом я сказала "надеюсь, это не в последний раз" и наша лодочка на двоих разбилась о скалы необходимости.
Дома - курсак за ноутбуком и какая-то еда.
Какой-то скандал.
Разговоры с юникорн наркоманские и исполенные благого мата.
Вино.