В половине седьмого вечера девушка, чье имя я так и не рискнула спросить, во избежание каких-либо привязанностей, привезла меня в мою квартиру, которую мама еще не забрала, где я накануне оставила свою Ди. Открывая дверь, я была готова к любой истерике, в любом ее проявлении, но то что я увидела, повергло меня в глубочайший шок… в квартире не было никого…
Никого. Ни в комнате, ни в ванной. Окно плотно закрыто, заправлена свежая постель. Все. Я рванула вниз. Даже не помню, как пролетела два лестничных проема, доехала до Фонтанки и схватила за грудки щупленького Женю:
- Где? Где она, твою мать? – орала я ему в перекошенное от удивления и страха лицо.
- Кто? – почти неслышно прошептал он.
- Ди…
Сама виновата, мелькнуло в голове, сама бросила ее. Усталость накатилась огромной волной, и я безвольно опустила руки.
Я приняла душ, поужинала и как-то спокойно отправилась искать Ди. За ночь я не объездила и половины крупных ям в городе, а она могла оказаться в любой мелкой квартирке, в любом конце города. Под утро меня уже выворачивало от вони мочи и грязных помещений, которые нельзя было назвать квартирой, но я продолжала искать, разговаривала с засыпающими наркоманами, пошлыми сутенерами, ушлыми торгашами, пытающимися продать мне свою дрянь.
- Ди ищешь, крошка? А она вроде в микрах подвисает… - мелкий пацаненок ковырял длинным ногтем мизинца в зубах.
Мне захотелось смести его, затоптать, раскатать по земле, но я лишь устало улыбнулась и уточнила адрес.
Грязный вонючий подъезд, уже как бесконечное де жа вю, ободранная деревянная дверь, открывающаяся от легкого толчка…
- А ты что за пташка?
- Где Ди?
- Да, вот, на диванчике валяется. А ты за чем-то или только за ней?
“Я ненавижу, ненавижу вас тупые занюханные ублюдки”.
Она лежала на старом грязном диване, правая рука разодрана выскочившей пружиной и кровоточила, а левая согнута в локте и ладонью лежала на животе. Я осторожно подняла ее на руки, левая рука разогнулась и безвольно повисла. Тонкие, рваные вены были усеяны черными дорожками…
Я везла ее в больницу, скрывать что-либо было бесполезно, ее могли спасти только врачи. Я льстила себе, увозя ее к себе первый раз…