Это что-то до боли знакомое из детства-класть подушку между двух других…Я кладу её для Марта, но внутри всё сжимается и холодеет, я вспоминаю себя.
По четвергам нам разрешали спать с родителями в кровати, смотреть криминальную Россию и есть горячие бутерброды. Я бежала со своей тяжеленной для меня тогда подушкой по холодному лакированному полу и уклыдвала свою подушку в наволочке с гномами между папиной гречневой и маминой.Эти крошки.которые потом впивались в спину…Папа хватал нас с сестрой своими огромными руками и не отпускал, я злилась, мне жутко это не нравилось «ну айвар!»-возмущалась мама, когда папа заигрывался…
Знаете больше всего на свете мне не хватает фотографии где бы мы были вместе я Кристина мама и папа, чтобы все счастливо улыбались…я бы была тогда самым сильным человеком на земле.больше всего на свете невыносимо то, что такой фотографии у меня никогда не будет.Нет, больнее другое.Больнее, что у папы в кошельке наши 3 фотографии, вот с этим я практически не могу жить.
Папа уничтожил все наши фотографии, когда уезжал в Латвию.я как сейчас помню «пойдём в магазин кукол посмотрим»-сказала бабушка, а я была не ребёнком уже,. я понимала, что он уезжает и не может сделать этого пока мы дома.он не смог бы уехать……11лет?я была самым взрослым человеком во всей вселенной.когда я повзрослела?когда шла по лестнице к квартире и вдруг увидела.что он шёл за мной и плакал
Я помню как в ту ночь он сел возле моей кровати и сказал «солнышко, это ложь, что мужчины не плачут»я прорыдала всю ночь, почему он меня тогда не пожалел?зачем сказал?
Я смотрю на эти подушки и понмиаю, что весь мой мир сводится к моей маленькой подушке на кровати с этой оборванной мной же каймой по бокам.