когда с предпоследнего пальца поспешно стягиваешь, будто знак прокаженного, тоненькое кольцо, растираешь отметины - чтоб ни следа, ни полосочки не осталось, - ты видишь ее лицо?.. и по-новому графику, расписанию ходят теперь поезда. у тебя два ее неотвеченных и память, сновно вода, - ничего не задержится, даже прощания, что теперь радостней встреч. /кто придумал глупые обещания навсегда любить и беречь?/ у тебя тут работа и новая рыжая бАрменша из "лимонника" за углом. у нее приготовленный ужин, чистые наволочки и вымытый дом, тот же чертов лимонник под горчащий ни кстати кофе. ты жмуришься, лампа на тумбочке смотрит тебе в лицо, озаряет профиль. руки запустишь в рыжие кудри - она мурчит, щурится, выгибается в притворной борьбе. привлекаешь ее к себе, поцелуй сквозь зубы /тот же дурацкий кофе на языке/. нет, она хороша - посмотри, как трепещут губы, выпивая всего тебя в едином глотке… что такое прошлое - это судьбы, измененные под прицелом случайных глаз. ты же знаешь, глупый, потом не будет подходящей момента вырваться, чем сейчас. и ты уходишь, позавтракать не успев, забывая футболку на батарее. она просит последнего поцелуя - вот тут болит, два сантиметра на северо-запад, чуть-чуть южнее… ты бы и вылечил, ты же бывалый врач, никакого диплома не надобно для таких задач. белая полоса на безымянном пальце отрезвляет, словно удар под дых. ты представляешь себя с законной, лет через сорок, совсем седых, выбеленных, сколоченных очень прочно, севших смотреть закат на большое крыльцо…

когда вставляешь в спину лезвия - ты видишь ее лицо?