Два года назад от меня ушла женщина. Та, которую, я, наверное, любил. Я говорю «наверное», потому что я не могу знать наверняка, что такое это «любить». Уверен, что вы тоже ни черта об этом не знаете.
Она ушла. Внезапно и неожиданно, как приступ зубной боли. Что со мной творилось.. Ходил по улицам, словно шатающийся, сбежавший с психиатрического изолятора шестидесятилетний дед. Около года я утопал в сонмищах различного по своей крепости и цвету алкоголе, с закрытыми глазами шастал по кулуарам разврата и бесчестия. И каждый день, без надежды и исключений, каждый день варился в соку своего желания вернуть ее. После сока я стал прокисшим компотом, затем брагой, потом и вовсе чистым спиртом. Равнодушие было единственной призмой, двигателем (если равнодушие вообще может быть каким-то двигателем) и выходом того гнусного существования. Я жаловался чуть ли не каждому малознакомому человеку, воспевая ушедшую и прося правильного совета. Совета, способного вернуть ее. Вернуть откуда? Не уверен, но друзья, наверное, хотели бежать, когда видели отпечаток все того же, гниющего от скорби выражения лица. Но надо отдать им должное, всегда были рядом и выслушивали эти унылые, давно знакомые речи. Я напоминал жалкого, мокрого, скуксившегося земляного червя, которому перерезали голову лопатой. Жалкое зрелище. Но сделать было решительно ничего невозможно. Она заслоняла рассудок, разум, любое желание, инстинкт, целомудрие, достоинство.
Я нуждался в ней больше, чем нуждается скованный в героиновой ломке наркоман, больше, чем выброшенная на сушу рыба, всеми своими жабрами тщетно пытающаяся захватиться за сантиметры воздуха. Она была моей Альфой и Омегой, она была Библией. Странно, но стала она всем только тогда, когда ушла.
Спустя два года, просто шастая по квартире, я вдруг понял, что все мои страдания, если и не были зря, то, во всяком случае, были слишком кричащими. Я вдруг оглянулся назад. Я вспомнил то время, что скитался в своих страданиях. И понял, что время это, несмотря на ужасающее уныние и мнимую безисходность, было прекрасно. Оно было новым, насыщенным, редким. Недавно я шел по улице, понуро опустив глаза. Впереди меня шла красивая пара. Это была она. Но я ее даже не узнал. А когда вдруг осознал этот факт, ничего при этом не испытал.
Потом я понял, что ни один человек не заслуживает твоего угасания. Ни один гребанный человек. Ты не должен умолять кого-то вернуться. Ни ее, ни Бога, ни вселенную. Не теряйте на это время. Ушедшим – уход. Оставшимся – светлое будущее и новая партия.