в очередном забеге за спасением от своих мытарств я оказалась в кабинете лора, он мне, конечно, пропишет кучу лекарств, аптеки, приемы, и я буду здорова (кстати, на двадцатом году жизни сделала открытие: "ото" - ухо, "рино" - нос, "ларинго" - гортань, стало быть). сижу я в кресле перед этим самым ухогорлоносом, а она мне теплым таким, по-бабушкински заботливым голосом вещает: "Хорошая моя, так одеваться надо теплее, шапку не носишь, наверное, вот ухо и продуло". и мне хочется в тон ей ответить: " ах, милая моя, если бы все было так просто. да если я шапку не надену, я спровоцирую третью мировую, вся семья и друзья повесят за такое на дыбу, да и не могу я сама так ходить, я же себя люблю.
это просто сердце моё в обиде на голову, что та никогда не прислушивается к его голосу и игнорирует все его подсказки. вместо того, чтобы думать о мальчике скуластом, с ямочками на щеках и заразительным смехом, который подмигивает карим глазом и ласкает голосом приятным, что хочется эха, таким, что рядом маленькой девочкой себя ощущаешь и несовершенство своё незаметно себе же прощаешь, она, эта бестолковая, пишет всё курсачи свои в полсотни страниц, ругается с принтером, бегает, не видит птиц, да ничего и никого толком не видит, даже друзья и те где-то на задворках списка дел, а потом все думает ночами - кто бы понял, выслушал, кто б согрел, а утром в голове опять учёба, всё учит денно и нощно, все игнорирует меня, не слышит, я так беспомощно, что сил нет терпеть, зла не хватает, ну, так и хочется взять за шиворот, встряхнуть, вдруг поймет, что жизнь проходит мимо, но рук нет, желание это неосуществимо.
вот теперь и гоняет крови ровно столько, чтобы можно писать курсачи и билеты учить, так что уши мои в холоде, вся эта простуда вполне объяснима, нужно лечить."
но тут врач говорит, мол, инфекция, что поделать, времена такие, пишет рецепт, делает процедуры с элементами пыток
и мне становится дико досадно, что так не поэтична наша медицина, и вместе с тем легко оттого, что сердце не такая уж злопамятная скотина, а значит, есть шансы им с головой подружиться и жить в мире
да и ухо теперь не болит дня четыре.