Всю жизнь я гналась вперед собственной головы, боясь потерять то, что по сути не являлось моим. Со зверской жадностью переворачивала страницы, не отрываясь ни на минуту, вплоть до четырех, а порой и до пяти утра. Отдавала строчкам всю себя, клялась, что буду лелеять в памяти до старости каждый фрагмент, вспоминать выученную наизусть мораль, украшенную речевыми оборотами. Перематывала полюбившиеся строчки, валяясь часами в кровати. Затем выбрасывала в мусорку всё до мельчайших деталей, кидалась на новую обложку, проводила пальцами по интригующему содержанию и снова ныряла в омут с головой. Пламя вспыхивало и тут же потухало, как отражения огоньков светофора на дождливом асфальте перекрестка. Я стала похожа на бомжа, кидающегося с одной мусорки на другую. Забывая обо всем, несусь с распростертыми и никому ненужными объятиями к новой цели. Так по очереди, словно ряд выстрелов. Сменяя старый труп на новый, менее поношенный. Превращаюсь в шофера, уборщицу, повара, вообщем — в загипнотизированного раба. В итоге эта тварь становится составляющей твоего дня, определителем сегодняшнего настроения и чуть ли не Вселенной, которую позже променяю на новый кусок бумаги. Кажется, навсегда останусь таким любопытным и ветреным мальчишкой. Вспыхнуть, загореться и снова потухнуть — три кита моей жизни.