если же говорить о любви, то лучше молчать сперва,
ибо сказано столько, что если сложить слова
в гору, то она поднимется до небес,

кто ты перед ней - муравьишка
и Эверест,
наполовину закрытый багровеющей пеленой.
если говорить о любви, то лучше уж не со мной.

но если все же - то я вижу ее тропой,
когда идешь с завязанными глазами и просишь: кричи и пой,
потому что не видно, не слышно, не чувствую ни хрена.
потому что когда тропа - ты всегда одна.

потому что это война с собой,
бесконечно давно начата.
потому что ты идешь по тропе, а вокруг твои страхи и темнота.

и вокруг все визги и крики, и совы хлопают крыльями над головой,
делай правильный поворот,
не слушай подсказок, не вой,

и чего тебе остается, когда в трясину проваливается нога -
стиснуть зубы: "господи, помогай".

и чего это покалывает в межреберье,
то ли нервы, то ли это к надежде, любви и вере,
холод ветра или холод дула ощущается на затылке?
кто тебя подталкивает на развилке?

господи, помогай.
и шершавятся губы твои,
и не слышно шагов, и рука в пустоту,
и
ничего, ничего не осталось тебе.

вот тогда-то тебя накроет ладонь с небес.
подтолкнет и направит дальше: иди, я тут.

пока полностью не пройдешь свою темноту.

"О скитаниях вечных и о Земле"