Вместо того, чтобы петь в душе, я писал слова любимых песен в тетрадь. От чернил вода становилась синей или черной. Или зеленой. Или красной. Музыка стекала по моим ногам.

* * *

Порой мне чудится, будто я слышу, как прогибается мой хребет под тяжестью всех тех жизней, которые я не проживаю.

* * *

Снаружи листья опадали с деревьев, внутри мы больше не придавали значения правде такого рода.

Я так боюсь потерять то, что люблю, что запрещаю себе любить.

* * *
Все родившееся обречено на смерть, а значит, наши жизни - как небоскребы. Дым поднимается с разной скоростью, но горят все, и мы в ловушке.

* * *
Из всех животных люди - единственные, кто краснеет, смеётся, верит в Бога, объявляет войну и целуется губами. Следовательно, чем больше мы целуемся губами, тем больше в нас человеческого.

Многое вокруг странное. Люди постоянно говорят мне, что я странный. Однажды я ходил проверяться к доктору. Отец говорит, что странные люди умнее других, но тест показал, что я не странный.

* * *

Были вещи, которые я хотел сказать ему. Но я знал, что они ранят его. Поэтому я похоронил их, и позволил им ранить меня.

* * *

Руки у неё были в угле, и я заметил, что всюду были рисунки, и на каждом — один и тот же мужчина. Я спросил, её ли это рисунки. «Да». — «Все? » — «Да». Я не стал спрашивать, кем ей приходится мужчина на рисунках, мне и без этого хватало на сердце гирь. Столько раз рисовать можно только того, кого любишь и по кому скучаешь.