Только когда во вторник вечером на кухне подруги, где приятно пахнет малиновым вареньем, я вижу своё отражение в зеркалах – хрупкой девочки, затягиващейся, утягивающейся, с бокалом и в белой маечке, мне действительно непонятно, как и почему, почти незнакомые люди могут называть меня наглой. А лучший друг – расточительной. И звонок мамы. Ах, мама, береги себя, как же я тебя люблю.
Я не знаю кто я, и что делает меня счастливой. Я знаю, что на кухне, на кухонном столе, под кухонным столом происходят все чудеса этого мира. Помнишь? Это дико короткий глоток эфира в затхлой повседневности. Любовь ли это – я не знаю. Страсть ли это – страсть наверняка и на века. Я в сотый раз понимаю, как из-за любви рушатся империи