Последнее время я научилась заставлять себя читать "нужную" литературу. То не важно, что в данный момент мне глубоко безразлично понятие наднациональности и его первоисточники. Я открою книгу и буду читать, и даже анализировать. Потому, что это лишний повод жить. Ах, если бы только знало понятие наднациональности, что для одной сумасшедшей девочки оно - повод жить. Последнее время я даже научилась расчесываться каждый раз, когда отправляюсь дальше ближайшего хлебного ларька. Раньше я могла заправить волосы под кепку и пойти. А теперь я по три раза перечесываю свой "хвост". Потому, что в принципе не переношу неряшливо завязанных "хвостов". Наверное, когда я заправляла волосы под кепку, я не переносила саму себя. Хотя, мои старания нничего радикально не меняют. Я всегда ношу "хвост". Разве что теперь под кепкой рассчесанный "хвост". Еще я замазываю синяки под глазами консиллером. Правда, только в Киеве. Раньше я даже пользовалась пудрой, губной помадой и тушью. Теперь арсенал косметики свелся к туши, блеску для губ и духам. Я не крашу губы помадой потому, что очень люблю свою родимку на нижней губе справа. Я люблю, чтоб ее было видно. Еще я не умею ходить на каблуках и люблю темные лаки для ногтей. Я живу своей очень странной жизнью и закрашиваю синяки под глазами консиллером.
Я так же люблю маленькие безделушки, которые мне не положено любить по внутреннему миру, так как они слишком "девчачьи". И бумажные письма. И вообще письма. Браслеты. Моя слабость - открывающихся медальоны, куда можно вставить фотографию. Всегда мечтала иметь человека, чье фото будет в моем медальйоне. А мое - в его. Этот человек не обязательно должен быть мужчиной. Он может просто быть.
Я люблю идти с папой под руку, когда он дома. Потому, что он красивый, а мне нравится идти с красивым мужчиной под руку. И еще потому, что я вообще редко хожу с кем-то под руку. Или за руку. А мне это так нравится. Всегда завидовала девчонкам, которые перебегали дорогу, держась за руки. И парам тоже. По-хорошему завидовала. В их ладонях есть чье-то тепло. А в моей - есть тепло рукавицы, или кофе, или ноутбука. Раньше был человек, который держал меня за руку. Потом он исчез из моей жизни. Так вышло. Поэтому я люблю, когда ты берешь меня за руку, чтобы поздороваться. Я вообще люблю здороваться, пожимая руку. Так я хотя бы ненадолго ощущаю чье-то тепло.
Я сумасшедшая. Я помню прикосновения.
Я не люблю такую погоду. Однажды я видела, как подростки праздновали день рождения в моем дворе. Именно в такую погоду. У меня никогда не было настоящего дня рождения. С воздушными шариками и свечами в торте. А они праздновали именно так. Без выпивки, без сигарет. У них был целый букет из воздушных шариков. И на лавочке стоял торт, и горели свечи. Они сфотографировались с шариками. А потом пришла именинница. Ей подарили плюшевого медведя. Рыжего и большого, ростом почти с именинницу. И цветы. А шарики уже не помещались, их держала девочка в малиновый куртке. Они ели торт. И задували свечки.
Наверное, я не заслужила настоящего дня рождения. Но яркое пятно шариков сделало решительно ярче мой унылый осенний двор. Наверное, этой девочке было очень приятно. Когда-то я куплю в свой день рождения много воздушных шариков и большой торт. Я зажгу свечки и буду загадывать желание. Мне тоже будет очень приятно.
У меня есть человек. Я вспоминаю его улыбку и мне не нужно солнце. Хотя на самом деле солнце лучше, чем человек. Но у меня есть человек. А солнца нету. Солнца ни у кого нету. Потому, что сейчас ноябрь и солнце отдыхает. У него отпуск. Так решила я.
Я сейчас тоже отдыхаю.
Я сошла с ума. Мои мысли вращаются где-то между идеями бросить юриспруденцию во имя более "творческой" профессии и признаться тебе в любви. Хотя, я уже писала - я не уверенна, что сумасшествие мое имеет твою фамилию, имя, отчество и научную степень. Иногда мне кажется, что тебя не существует. И вообще ничего не существует. Даже этого текста.
Существует девочка, которая готовится поступать в магистратуру и свершать великие дела в области юриспруденции. Она живет, просыпается по утрам, кушает, читает хорошие книжки, умеет вести светский разговор и пишет очередную статью. Но у нее есть проблема - вторая девочка, периодически всплывающая из глубин подсознания. В психиатрии это называется раздвоение личности. В психологии - конфликт внутренних "я". У меня это называется - я-хочу-чтоб-меня-любили. Это примерно как "ты-не-такая-как-все", должно писаться через дефиз. Моя нормальная оболочка нынче должна быть занята исследованием, однако ее сумасшедшая коллега пишет черт знает что, пытаясь спасти свой мозг от перевоспаления. Мне нравится быть сумасшедшей. Разве это плохо?