Вот вы спали вместе двумя слепыми щенками, ты в универе прогуливала английский. И любовь лежала монпансье за щеками, и ты была почти любимая одалиска.

После что-то происходило, происходило долго, как затяжная аденовирусная инфекция. Как будто с заднего ряда кто-то нацелил двустволку и подстрелил тебя на твоей трапеции, и ты думала, что твое падение как в кино было, традиционно замедленным и покадровым, и что тебе дадут за него Оскара или Нобеля, а получилось оно каким-то икаровым.

Все лопнуло леской, поймавшей большого хариуса, неокрепшим льдом, по которому бегать сначала ржачно. Если были письма - то с устаревшим адресом, потому что табличку с номером дома сожрала ржавчина.

Вот вы целовались обветренными губами, а у него щетина так приятно кололась, но даже это уже удалила память, что обещала хранить твою молодость.

А теперь тебя совершенно Другой целует, эти твои губы кровоточащие, Он принимает тебя некрашеную и злую, а тебе бы хотелось принимать Его чаще. Проглатывать витаминчиками в облатке, вылечивая из себя это прошлое неживое. Но от любой болезни остатки сладки, особенно если это болезнь под никнеймом Двое.

От Его поцелуев заживают цепочки трещин, будто бы Он был рожден Иисусом Христосом. Но бывают же в жизни такие вещи, которые все подставляют под знак вопроса.

Если Он тебя оставит на полдороге, и тебя на ней занесет ледяной порошей, в звуке вьюги будет слышаться стук похоронной дроги, как будто из нутра твоего проросший, ты же снова будешь делить себя на восток и запад, губы как стигматы закровоточат. Ты захочешь разбить свой нос, чтобы этот запах не мешал поставить жирную точку.

Это прошлое, что проступает на коже каплями, часовую бомбу внутри нас таящее, вырезай из себя острым хрустальным скальпелем, а иначе не выгорит Настоящее,
не заполнит собой твоих опустелых комнат, а уйдет героями Мураками.

Вот поэтому то, как вы засыпали вдвоем щенками,
тебе лучше больше не помнить.

Стефания Данилова