Забудь меня. Я — просто ещё один боженькин крокодильчик, которого можно спустить в унитаз.
Когда есть хоть какая-то власть, даже возможность власти, тебе сразу хочется большего.
Те немногие, кто меня знает, — все меня ненавидят. Мы все ненавидим друг друга. Мы все друг друга боимся. Весь мир — мне враг.
То ли исполнилось древнеегипетское проклятие, и какая-то мумия ожила и теперь убивает соседей, то ли они смотрят фильм.
Нет такого заклинания, на счастье. Для этого есть наркотики
СМИ, наша культура — всё откладывает яйца у меня под кожей. Большой Брат наполняет меня желанием удовлетвоорять потребности. Нужен ли мне большой дом, быстрый автомобиль, тысяча безотказных красоток для секса? Мне действительно все это нужно? Или меня так натаскали?
Когда воображение атрофируется у всех, никому не захочется переделывать мир.
Единственное, что у нас останется в плане биологического разнообразия, — это кока против пепси.
Не важно, что ждёт меня в будущем — всё равно оно меня разочарует.
Специалисты по древнегреческой культуре утверждают, что тогда люди не считали мысли своими собственными. Когда древним грекам приходила в голову мысль, они считали, что это бог или богиня отдают приказ. Аполлон велел им быть храбрыми. Афродита приказывала им влюбиться. Теперь люди слышат рекламу чипсов со сметаной и спешат купить их, но теперь они называют это свободой воли.
Перенесемся в тот день, когда мы будем мертвыми, и все, что кажется нам важным сейчас, утратит всякий смысл.
Мы все — медиумы от культуры. Мы все чьи-то призраки. Есть люди, которые все еще верят, что они управляют своими жизнями. Мы все одержимы
Не важно, сколько людей умирает, все равно все остается по-прежнему.
Внизу кто-то поет. То даже не поет, а выкрикивает слова песни. Все эти люди, которым необходимо, чтобы у них постоянно орал телевизор. Или радио, или проигрыватель. Все это люди, которых пугает тишина. Это мои соседи. Звуко-голики. Тишина-фобы.
Никто не хочет признать, что мы подсели на музыку, как на наркотик. Так не бывает. Никто не подсаживается на музыку, на телевизор и радио. Просто нам нужно больше: больше каналов, шире экран, громче звук. Мы не можем без музыки и телевизора, но нет – никто на них не подсел.
Знаете, почему большинство из тех, кто пережил геноцид, становятся вегетарианцами? Потому что они знают, что это такое, когда с тобой обращаются как с животным.
Чак Паланик. Колыбельная
Прочитайте книгу, не пожалеете.