Мне кажется, я слишком тороплюсь взрослеть, в моей постеле никогда не бывает пусто, и холод запросто меняет жар тел. А хули. Это же прекрасно, когда утром самая родная мама, будит уже не меня, а нас, и вездесущий завтрак на двоих только. И верно не столь худо, в который раз открывать железные двери в 2 или 3 часа ночи, и переставать уже видеть в том, нечто неправильное. Наши графики поломанны, время потерянно, засыпаем к утру, просыпаемся вечером, или вовсе просыпаться не хотим. Смеемся до сухого кашля в горле, я что-то рисую, туплю да ломаю неподдатливые карандаши, а потом бегу куда-то, и пишу тут как-то запутанно и сложно. Как сейчас впрочем. Постоянно дерусь, он злится и заламывает руки, и крепче, крепче жмет меня в объятьях, под стеной беспардонных взглядах прохожих мужчин. Он влюблен, а я наверно. Быть может, скорее всего. Не скажу, что мне без него будет плохо, но неудобно точно. Пора заканчивать, я лезу куда-то глубже в душу.

Я так хочу, чтоб меня вспоминали, как нихуевую задницу и милое личико, а меня снова не смогут забыть, как запредельно ебанутую, но в сущности своей необходимую. Ну нахуй.

А вообще я очень хочу туфли. Оторвать бы попец от стула, доубираться, в душ, и потрястись в метро, да на красную. Туда где звезда в небе, наперекор дню, и бой курантов.