Я вошла в дом. Оставив куртку и рюкзак в гостиной, отправилась на кухню. Приготовила запеканку, и на подъездной дорожке заглушили двигатель. Я подошла к окну и посмотрела на приехавшего с работы Майкла. Через минуту он был уже на пороге. Войдя в дом, он снял куртку и прошел на кухню, где я уже расставляла тарелки с мясной запеканкой на столе. С одной стороны мне это все нравилось. Я чувствовала ответственность, как мать чувствует ответственность за своего ребенка, не приспособленного к существованию в этом жестоком мире. Мне хотелось о ком-нибудь заботиться. А с другой стороны я почувствовала себя Евой. Тоже чувствовала она. Это нагнетало. Поэтому она не выдержала этого испытания обыденностью и домашними хлопотами, бросила все и уехала отсюда. — Привет, ну как прошел день? — поинтересовался Майкл, садясь за стол. — Нормально, как твой день прошел? — Не плохо. Подал проект начальству, возможно, его примут, но надо будет кое-что доработать. — Я так рада за тебя, пап! — улыбаясь, воскликнула я. — Спасибо, я очень надеюсь на это. За ужином никто из нас не проронил и слова, потом я пошла к себе в комнату и выполнила домашнее задание. У меня было приподнятое настроение, поэтому я ничего не замечала вокруг себя. После душа я обернула тело широким полотенцем, вернулась в комнату, открыла окно настежь. И достала из шкафа короткие красные шорты в клетку, серую майку и надела на себя. Обернулась я от чувства взгляда на себе. На подоконнике сидел Роберт. — Давно ты здесь? — чувствовала я смущение. — Только что пришел. — Только сейчас ты влез в мое окно? Ни минутой раньше? — Ни минутой, — уверил меня Роберт, но верить я отказывалась. Я не стеснялась. Роберт видел меня и в более неподобающем виде. Просто хотелось выглядеть приличной, что ли? Я воспитывалась по старым обычаям: девушка не должна позволять лишнего себе и своему жениху многого до свадьбы, свидания должны проходить не в тайне от родителей и прочее. — Подожди минуту, — я схватила полотенце и выбежала в ванную. Почистив зубы на два раза, и расчесав волосы, я вернулась в комнату. Роберт сидел в кресле, положив ногу на ногу. И рассматривал экран моего ноутбука. — Что-то не так? — закрывая дверь, спросила я. — Кто это? — показав рукой на фотографию на рабочем столе монитора, спросил Роберт. — Это Лизи, Кристиан и Дэвид на фото. — Вы друзья? — Да, Лизи — единственный человек, который понимает меня и поддерживает. В трудную для нее минуту жизни я поддержала ее. — А мальчик? — Это и есть ее «трудная минута» жизни. — В смысле? Сколько ей лет? — будто поняв, что я хотела этим сказать, полюбопытствовал Роберт. — Восемнадцать. А мальчику два. — Правда? Он не похож ни на нее, ни на него. — Да, Дэвид, вообще не имеет никакого отношения к его рождению, по сути. Отец Кристиана другой человек, он очень подло поступил в свое время. — Расскажи мне эту историю, пожалуйста! Я села на кровать, и мои глаза невольно упали на фото на экране. Я никогда бы не хотела рассказывать все это ему, но одно его присутствие заставляет открыться как книге, рассказать все. — За мной пытался ухаживать один парень, еще в Айдахо. У него был друг Тим, он тоже ухаживал за мной, но Тим мне не был интересен, я относилась к нему исключительно как к другу. Но и Тайлера, — я изобразила на лице обиду, — я тоже не подпускала. И Тима я отшила, он переключился на Лизи. Но и у них ничего не вышло серьезного, не знаю, как их жизнь свела с Тайлером, но выяснилось, что она беременна. Ей не было восемнадцати. Ее мать обвинила меня во всех смертных грехах, но я не бросила подругу. А мой сосед в Айдахо, Дэвид приглянулся Лизи. Она долго не хотела рассказывать ему, пока я ее не заставила это сделать. Мы обе боялись, что он не захочет даже ее знать после этого, но все оказалось гораздо проще, он принял как родного и воспитывает мальчика. Я была на их свадьбе. Я его очень люблю, я их всех люблю! Они — моя семья, часть моей души!.. Мне стало легче, спасибо!.. — Ты настоящий друг! Лизи повезло с тобой! — мило улыбался и смотрел на меня Роберт. — Да, я знаю. Мы обе знаем. — Почему ты отказала Тайлеру? — Я не хотела этих отношений! Он мне даже имя дал, совсем другое. — Какое? — Это связанно с предпочтением в литературе. Джульетта. — Он музыкант? — Да, играет или играл, я не знаю, на гитаре. Я давно не видела его, и это к счастью, надеюсь!.. — Я хочу знать о тебе все! — заявил Роберт. — Хочу знать, чем ты увлекаешься, что любишь, что тебя тревожит. — Мое желание взаимно. Он встал с кресла и сел рядом со мной на кровать. Медовые глаза смотрели в мои. Их действие магическое, я будто таю в прямом и переносном смысле этого слова. — О чем ты думаешь? — О тебе, — сорвалось у меня с уст, сама того не контролируя. — А что ты любишь? — В смысле? — Твои вкусовые пристрастья? — Я не гурман, поэтому питаюсь тем, что найду в холодильнике. — Какой твой любимый камень? — Малахит. — А я люблю бирюзу, — сообщил мне Роберт. — Какая твоя любимая музыка? — Разная. — Ты играешь на музыкальных инструментах? — Нет. — Не лги! — С чего ты взял, что я лгу? — Потому что ты не умеешь лгать. — Ну, да! Ты прав!.. — И все-таки ответь! — приказал мне Роберт. — Раньше играла… — На чем? — перебил меня Роберт. — На пианино в детстве и… — я показала на чехол, который стоял у прикроватной тумбы. — Это гитара? Верно? — удивился Роберт. Я кивнула. — Сыграешь? Пожалуйста?! — сейчас он напоминал мне ребенка, который просил у родителей игрушку на Рождество, а родители говорили, что подарки дарит Санта, а не они. — Нет, — оказывалась я. — Ну, пожалуйста! — продолжал быть похожим на ребенка Роберт Я встала с кровати и, взяв чехол, села на кровать. Положив на колени, открыла и достала инструмент. Отложив чехол, я неуверенно заиграла. Руки тряслись так сильно, что я не уверенна, играла по нотам, не уверенна, что вообще попадала на струны. Как только я закончила, Роберт зааплодировал. — Тиши, Майкл услышит! — поднеся палец к губам, сказала я. — Нет. Он уже спит. — Тем более. Я поняла, почему ты спросил про инструменты, ты прочел мысли Марка? Он писал в блокнот ответы на мои вопросы, там и про музыку было! Это так? — Нет. Марк не думал об этом. А записи о его пациентах мы никогда не видим и тем более не читаем. Это против этики, ты когда-нибудь об этом слышала? — Слышала! Я попадаю в больницы чаще, чем ты думаешь! — Возможно, но ты не знаешь, о чем думаю я. — Ты тоже, так что мы квиты. А о чем думаешь ты? — О следующем вопросе, который собрался задать тебе, но также подумываю отложить до завтра, потому что уже поздно и тебе пора ложиться спать. — Я не хочу спать! Я же не маленькая! — я захихикала, он тоже улыбнулся. — Ты напоминаешь заботливую «мамочку»! — А разве нет? Разве мама бы не сказала тебе тоже, будь в этой комнате? — Не думаю, Ева никогда не была такой. Скорее наоборот, это я была заботливой «мамочкой»! — Неужели? И все-таки ложись, завтра в школу. — Хорошо, я спорить не хочу. — Вот и молодец, послушный ребенок! — Перестань! Я забралась под одеяло, но продолжала смотреть на него. — Спокойной ночи! — сказав, встал с кровати и подошел к окну Роберт. — Постой, не уходи!.. — попросила я, чуть ли не плача. — Ты действительно этого хочешь? — Да, я хочу, чтобы ты остался. — Хорошо. Я вытерла покатившиеся слезы по щекам. Роберт лег рядом со мной, но поверх одеяла. Поправил одеяло на мне и погладил по голове. Я выключила лампу и повернулась на бок, сложив голову ему на грудь, а ладонь правой руку ему на живот. Зевнула. — Спокойной ночи!.. — прошептала я и закрыла глаза, погрузившись в сон. Вместо обычных кошмаров, терзавших меня каждую ночь, сегодня я видела маленькую сказку. Я шла по школьной стоянке к своей машине. Сев за руль я поехала по дороге, но, проехав немного, я остановилась и заглушила мотор. Остановилась я у леса. Выйдя из машины, я пошла в лес. Дойдя до дерева, которое мне показалось самым высоким и старым, я села на землю и обхватила голову руками. Но не прошло и минуты, как передо мной появился Роберт. На нем были надеты темные джинсы, расстегнутая рубашка, под которой белая майка, рукава до локтя закатанные. На ногах обуты повседневные туфли. Он протянул мне руку, ладонью вверх. Я отпустила голову и положила свою ладонь в его, и он помог мне встать. Держа за руку, так крепко, что мне показалось: кровь перестала поступать в ладонь; мы пошли в чащу леса. Шли обычным, человеческим шагом. Дойдя до небольшого дерева, мы остановились. Он потянул меня к себе ближе. Роберт обвил одной рукой меня за талию, другой прижал к себе, положив ладонь на позвоночник, между лопатками. Ни он, ни я не чувствовали смущения или неприязни. Никакого страха, лишь наслаждение. Рука начала двигаться с моей спины вверх, по шее, и только запутавшись моих волосах, остановилась. Его лоб аккуратно стукнулся о мой. Я закрыла глаза. Когда он отпустил меня, и я открыла глаза, то мы были в той самой впадине, что и позавчера. Она все так же покрыта густой травой и мелкими реденькими голубыми цветочками. — Зачем мы пришли сюда вновь? — поинтересовалась я. — Разве тебе здесь не нравится? — Нет, мне очень нравится! — Мне тоже, я хочу, чтобы это место стало дорогим для нас обоих! — Оно и так уже стало дорогим, самым дорогим!.. — я прижалась щекой к его груди. — Я рад!.. — он погладил меня по голове. Мы легли на землю, я не сводила глаз с него. Он сорвал цветок и протянул его мне, я с удовольствием взяла его и поднесла к носу, втянула носом приятный аромат. — Ты в сто раз лучше и красивее его!.. — Это расценивать как комплимент? — съязвила я. — Ну, да. — Спасибо! За все… — Тебе спасибо!.. Я подняла взгляд на темное небо, а с него в один миг посыпались белые хлопья. — Снег… — сообщила я. На мне снежинки тут же таяли, как только приземлялись на одежду, на лицо и руки. А на нем скапливался как на статуе. Я протянула к нему руку и стряхнула снежинки с его груди, а потом и с лица. — Не стоит! Я — камень всего лишь… — осекся Роберт. — Нет!.. — попыталась возразить я, но он поднял указательный палец — я замолчала. — Нам пора, — встав, сообщил Роберт. Подал мне руку и я, взяв ее, встала. Он забросил меня, как рюкзак на спину и мы помчались с невероятной скоростью. От обдувающего холодного ветра я закрыла глаза.