ГЛАВА 20
отминя:
заи, много эмоций здесь, в этой главе.
начала я ее еще вчера.
я ревела и писала, было ужасное настроение,
и вот во что оно вылилось.
много размышлений.
половину с действиями дописывала сегодня.
очень устала, надеюсь на ваши отзывы
в ответ на мои труды.
не забудьте про совет с музыкой.
я вас очень сильно люблю.
если не сложно,
прочитав,
черканите мне, как вам удобно.
реблогом, сообщением, как хотите.
что вы думаете о этой главе.
очень важно для меня.
прочитано-лайк.
----------------------------------
глава 1 глава 2 глава 3 глава 4 глава 5 глава 6
глава 7 глава 8 глава 9 глава 10 глава 11 глава 12
глава 13 глава 14 глава 15 глава 16 глава 17 глава 18
глава 19
если вам сложно читать ленту,
вы можете следить за моим фанфиком здесь.
----------------------------------
Poets of The Fall-Smoke and Mirrors
Его лицо скривилось в гримасу отвращения, боли и непонимания. Я уставилась на него, ожидая еще какой нибудь реакции, но ее не последовало. Он просто стоял, голый по пояс, с испорченной рубашкой в руке, и смотрел. Он молчал. Но его лицо говорило за него. Такое ощущение, что он увидел меня голой, сидящей на Лиаме. Он принимал все слишком близко к сердцу, он ревновал меня, и я не понимала, кто ему дал такие привилегии.
Молча от прошел к своему креслу, двигаясь, как дикий кот. Он ссутулился и его широкая спина, на которой вырисовывались мышцы, сложилась на одну третью. Я посмотрела на его руки, и заметила, что они сжаты в кулаки. Он злился.
Не отрицаю, меня волновало это. Это пробуждало во мне смешанные чувства: торжества и беспокойства. Он не сводил с меня глаз. Его взгляд прожигал во мне дыры. Я грызла губу, осозновая, что наврала Лиаму про то, что я посплю. Я не смогу спать, когда он сидит со мной рядом. Когда он смотрит на меня так волнительно, заставляя ладони потеть.
Он оглядел мои ноги, на которых лежала голова Лиама. Его губы дернулись, будто он презрительно фыркнул. Нервы танцевали танго. Я сидела, как на иголках, ожидая задержавшейся бурной реакции. Взгляд Гарри задержался на моей руке, лежавшей на груди спящего парня. После того, как он заметил ее, Стайлс уставился в пол и больше не поднимал на меня глаз. Когда я предлогала Пейну свои колени в качестве подушки, в моей голове и мысли не блестнуло про то, что подумает об этом Гарри. А зря. Или не зря? Какое мне дело, до того, что он подумает?
Во мне кружилась буря. Я отчаянно пыталась уговорить сердце забыть про этого падонка, встать на сторону разума, но оно противилось мне. Оно отчаянно сопротивлялась, не поддаваясь ни на какие уговоры. Оно болело от этих противостояний. И разум тоже был утомлен этими сражениями. А что я могла сделать? Я не могла запретить себе думать или чувствовать. Я разрывалась. Одна половина меня рвалась на него с кулаками, желая уничтожить парня, стереть его с лица земли, отомстить ему за всю боль, которую я чувствовала с тех пор, как он по хозяйски ввалился в мою жизнь с бутылкой виски и разгромил все, что я тщательно выстраивала годами. Принципы, приоритеты, желания, манеры, все полетело к черту, все поменялось, как только появился он. Другая же сторона меня тряслась в возбуждении от одного его взгляда, ловила каждое его движение. Если бы я подчинилась сердцу, я бы пошла за ним на край света. А почему? Потому что я влюблена в него.
От лица Гарри:
Внутри меня все горело, я хотел выть от негодования. Что? Что происходило у нее в голове? Почему она так себя ведет? Она же противоречит сама себе! Она делает все это мне на зло? Что она хочет этим доказать? Что она недоступная? Я знаю это, иначе бы вообще ничего не предпринимал, дура.
Я сжал руки, чтобы снова не сказать лишнего. На парах я вечно выдавал все, что чувствовал, и это было совершенно мне не на руку. Я не мог сидеть на месте, меня трясло от злости. Я еле сдерживался, не давая себе схватить Лиама за руку и оттащить его от Хейли. Я смотрел на места, где их тела соприкасались и для меня они были как красная тряпка для быка.
Она все это сделала на зло мне. Она хочет выбить меня из колеи.
Видишь, Гарри, у нее это получается.
Да, черт возьми, получается. И я ненавидел это.
Последние несколько месяцев, тонув во внимании девушек, я забыл, что такое ревность. Мне было плевать, с кем еще будут жаться мои бывшие любовницы. Топлы девушек лежали в моей постели и стонали подо мной. И эти толпы были забыты. Я даже не понил их имен. Я не мог поручиться, что, если бы в тот вечер эта горячая брюнетка не отшила меня в переулке, я бы и ее не забыл. Но она, гордо подняв голову, вышла из этой толпы и показала мне наманикюренный средний пальчик. Что я чувствовал в тот момент было неописуемо. Я не хочу вспоминать об этом, не сейчас, не сегодня.
Сегодня же я сидел напротив нее, отчаянно желая лежать на ее коленях вместо своего друга. Я еле дышал. Мне хотелось начать все с чистого листа. Она ускользала из моих рук. Что за поступки? Вылитая кола на рубашку, только для того, чтобы я отвалил от нее. Сухие разговоры. Избегания взглядов. Грубые ответы. Я же извинялся. Извинялся сотни раз, искренне, я правда чувствовал свою вину.Совесть не давала мне сомкнуть взгляд, я чувствовал себя последним ублюдком. И это удивительно, ведь я не чувствовал этого уже очень много лет. Но она не верила мне. Она не хотела верить мне. Она боится, что я использую ее.
Может быть, пора разобраться в себе, Гарри? Может ты и правда можешь бросить ее после того, как добьешься всего, что хочешь. Сейчас я бы активно отпирался, если бы кто-то со стороны спросил меня об этом. Но я не хотел врать самому себе. Я был неуверен, что я чувствую. Я не мог понять, как я поступлю, если добьюсь ее. И эти колебания страшно пугали меня. И пугало меня не то, что я использую эту девочку. Это было привычно, мне было плевать на всех особ, которые поднимали юбки, стоило только поманить пальцем. Меня пугало то, что я, получив желаемое, могу только больше привязаться к ней. Нет-нет, не может быть. Не может быть? Тогда что за херня происходит сейчас с тобой? Почему тебя выворачивает наизнанку каждый раз, стоит ей только коснуться другого парня? Почему кровь начинает кипеть, стоит ей только бросить на тебя небрежный взгляд?
Я слишком запутался в себе, я даже не знал, как я поведу себя в той или иной ситуации. Что происходило?
Вся моя самоуверенность летела к черту. Вот что.
От лица Хейли:
Он не смотрел на меня. Он не хотел смотреть на меня. Что я натворила?
А чего ты добивалась?
Ты хотела прекратить все эти взгляды, поцелуи, мысли. Давай детка, еще немного и ты у цели. Разве ты не видишь, что ломаешь его?
Ломаю? О чем вы? Его невозможно сломать, он бесчувственный, он каменный.
Тогда что ты видела в его глазах? Боль, Хейли, это была боль. Адская, морозящая вены боль.
Просто он прекрасный актер. Он лжец.
К черту тебя, к черту, ты не хочешь признавать того, что видишь своими глазами.
Я металась, будто меня заперли в клетке. От края к краю, с испуганными широкими глазами, с бешенно стучащим сердцем. Я вкладывала все силы, чтобы возненавидить его. И что вышло? Ничего хорошего, я только сильнее поддавалась его чарам. Я только глубже утопала в его зеленых глазах. Только глубже вводила шприц с инфекцией в сердце. А имя этой болезни было Гарри Стайлс.
О чем я думала, когда зарывалась носом в его кудрях? Когда позволяла его рукам страсно водить по твоему телу? Когда с радостью и трепетом встречала прикосновения его губ? Я была не здесь, я была абсолютно не в себе. А сейчас я вернулась в сознание. Но и в том произошли координальные изменения, не поддающиеся восстановке. Мне ничего не могло помочь, никто не мог вылечить меня.
И единственное, что я могла делать-это паниковать. Паниковать, воображая, что будет, если он больше никогда не взлянет на меня. Паниковать, представляя, что он захочет прикоснуться ко мне еще один роковой раз.
Я не могла определиться, хотела ли я видеть его в своих объятьях или нет. Мне хотелось визжать от боли и перенапряжения. От неопределенности. От усталости. Хотелось провалиться в бездну, чтобы не видеть его глаз, не слышать его хриплого голоса, не чувствовать его прожигающих кожу прикосновений. Я хотела умереть, лишь бы убежать от неизвестности.
Papa Roach-Scars
До Калифорнии мы летели в молчании. За пятнадцать минут до посадки в салоне появился Пол. Он пришел из комнаты пилота. Видимо, они с ним были на короткой ноге.
Телохранитель толкнул рукой Найла, пытаясь его разбудить. После пяти минут трясок блондин разлепил глаза и сонно поднялся с кресла. Пол обернулся в другой части сидений и увидел Лиама, лежащего у меня на коленях. Мужчина постарался скрыть улыбку и с серьезным видом сказал:
-Займись им сама, у меня еще две бестолочи.
Я чуть не лопнула от умиления. Он был им как старший братец, это было невероятно мило. В голову прокралось смущение, заставляя мои щеки порозоветь.Но, к счастью, этого никто не видел. Кроме Стайлса. Он смотрел на меня, я поймала его взгляд. И мое смущение от слов телохранителя его не обрадовало. Он с каменным лицом уставился в экран айфона.
Найл, смотревший на нас с Лиамом, нахмурился и долго непонимающе хлопал глазами. Потом он посмотрел на меня своими голубыми глазами. В них горел вопрос, он ничего не мог понять. Я нахмурилась и покачала головой, мол, потом поговрим. Он быстро взбодрился и начал помогать Полу с пробуждениями.
Встав в середине прохода, Хоран неразработанным с просони голосом завыл Its Time To Wake Up. Видимо, то, что я видела на записях, было традицией. Луи уже проснулся от толчков Пола и недоуменно уставился на Найла, взглядом умоляя того замолчать. Зейн же не хотел приходить в себя. От тряски от только свалился на плечо Гарри и тот с милой улыбкой, кстати, первой, за долгую поездку, глянул на друга. Пол велел разбудить его как можно быстрее и отошел обратно в кабину пилота.
Я отвлеклась от парней и решила заняться Лиамом. Нежно отодвинув наушники с его головы, я начала легонько трясти его за плечо и шептать на ушко, чтобы он просыпался. Каюсь, от части я это делала для вида. Показуха для Стайлса. С другой стороны я хотела выйти милой в глазах Лиама. Пока его дружок не наговорил ему про меня черт знает чего.
-Лиам, вставай, мы подлетаем, -мурлыкала я, подталкивая его в плечо. Его шоколадные глаза медленно распахнулись и уставились на меня. Его лицо пробрала улыбка и я улыбнулась ему в ответ. Не знаю, что происходило в этот момент рядом, меня ничего не интересовало. Я утопала в его глазах и таяла от его наимилейшей улыбки, от его ямочек.
-Доброе утро, соня, -сказала я и улыбнулась еще шире и подняла голову, оглядывая парней вокруг меня. Я понимала, что Найл перестал петь и все вокруг странно утихло. Два певца уставились на меня с непонимающими глазами, другой смотрел с холодной яростью, сжимая в руках телефон. Зейн спал и за это я была ему благодарна. Эти три взгляда уничтожали меня и я не знала, куда мне деваться. Хотелось провалиться под землю. Я нервно достала из кармана телефон и начала нажимать на разные кнопки, не осознавая этого, пытаясь показать, что я занята и не замечаю того, как они смотрят на меня.Черт возьми, такое ощущение, что три диких кошки готовы порвать меня на части, за то что я неправильно посмотрела на одного из членов их стаи.
Лиам поднялся с кресла, подтянул штаны и сел обратно, поближе ко мне. Мне это польстило и я мило улыбнулась ему, но тут же отвела взгляд, решив, что лучше не накликивать беду. Зейн проснулся и сонно тер глаза. Луи и Найл немного отошли и начали говорить о предстоящих концертах. Лиам сидел рядом и мы говорили о том, как прошел полет. Я пыталась узнать, не слышал ли он наших с Гарри ночных разговоров и решила, что он мирно спал, не влазия в наши дела. Он же поругал меня за то, что я не спала. Это было мило и я, покраснев, уставилась в пол. Другие парни тоже отдыхали и я не думала, что кто-то в курсе наших схваток, ссор и поцелуев. Госпади, да будет так, аминь.
Стайлс же сидел, будто отрезанный от внешнего мира. Он только и делал, что пялился в телефон. До посадки он НИ РАЗУ не взглянул на меня. Он даже не разговаривал с мальчиками. Я начала переживать за него, но вовремя заглушила это чувство и активно заговорила с Лиамом. Его глубокие карии глаза отвлекали меня от проблем.
Самолет удачно сел в аэропорту Лос Анжелеса. Я взяла в руки сумку, весь полет валявшиюся под моим креслом и была готова пулей вылететь из салона. Двери самолета отварились и стюардессы подали нам знак, показывающий, что можно выходить. Пол возглавил нашу армию и Найл первым вышел за телохранителем из самолета. За ним встали Луи и Зейн, активно о чем-то разговаривая. Лиам посмотрел на меня, взглядом спрашивая, готова ли я? Я кивнула и парень поднялся с сидения и пошел вперед. Стайлс выходил последним, потому что он долго копашился у себя в карманах. Ну или делал вид, что копашился-сделала вывод я, когда он перед выходом схватил меня за руку и притянул к себе. Парни и Пол уже сошли с трапа. Стюардесса стояла на самом трапе. Мы были в салоне одни и никто не смог бы увидеть, как он убивает меня, наслаждаясь каждой раной в моем теле.
Когда он дотронулся до меня, тело запылало и я захотела кричать от испуга и возбуждения. Он слишком быстро действовал. Между нами не осталось расстояния, он зажал меня рядом с собой, одной рукой отводя мои выбившиеся локоны назад. Он нагнулся к моему уху. Я не находила смелости даже пискнуть. Скажу больше, я чуть не умерла от страха и удовольствия от такого напора с его стороны. Он наклонил голову к моему уху и я еле удержалась на ногах.
Его ладонь жадно гладила меня по спине, ни на милиметр не отпуская меня от его тела, будто запоминая все мои изгибы. Я не вырывалась. Я ждала.
Он выпустил горячий воздух в мое ухо и я затряслась. Не в силах контролировать желание, я прикусила губу до крови, пытаясь восстановить рассудок. Я уткнулась лицом в его кудри жадно вдыхала запах его яблочного шампуня.
Я ожидала чего угодно, но только не такого развития событий.
Он тяжело вздохнул. Его губы касались моего уха. Я чувствовала, что если он еще секунду будет томить, я не выдержу и затолкаю его в санитарный отдел и там будь, что будет.
Вдруг, рядом с моей головой послышался низкий, хриплый тихий голос. Родной голос.
Я сосредоточилась на его словах. Лучше бы я не слышала этого, лучше бы пропустила мимо ушей и жила спокойно, но мне пришлось услышать его слова, наполненные болью и яростью:
-Ты хотела войну? Так получи ее.
Он резко отдалился от меня и я покачнулась. Его глаза метали молнии, он прошел мимо меня, касаясь моего плеча своим. Я не могла переварить то, что услышала секунду назад. Я просто непонимающе хлопала глазами, уставившись вдаль, как умалишенная. Страх пробирал все клеточки моего тела. Не страх этой самой войны. А страх ее исхода.
Я смертельно боялась потерять своего мальчика. Мальчика с каштановыми кудрями.