Когда я последний раз говорила с Вовой, тем самым Роминым другом, по телефону, неожиданно для себя сказала:
– Вова, своди меня в кино, пожалуйста. Я очень хочу в кино.
Анализируя сейчас то, что я тогда сказала, я понимаю, что совершила непростительную для себя глупость.
– Хорошо. Мне взять билеты на что-то или ты хочешь на определённый фильм? – ответил он.
Анализируя его ответ, я понимаю, что моя глупость была всё-таки невероятных масштабов. Хочу ли я в кино? Хочу ли я увидеть Вову? Хочу ли я увидеть Вову и пойти с ним в кино? Хочу ли я просто увидеть Вову, независимо от того, куда мы пойдём? В том или ином случае, моя глупость состоит в том, что я действительно хочу что-то из вышеперечисленного и мне надо напомнить об этом Вове.

Иногда я удивляюсь своему мастерству создать проблему величиной с Юпитер собственными руками. Я закрываю глаза на то, что сама сказала ему о том, что чего-то хочу, ведь с моей трусостью об этом только мечтать можно. На меня что-то нашло, прилив смелости, наверное. Я даже переборола свой страх перед отрицательным ответом, перед тем, что мне откажут. Это касается большинства людей, с которыми я общаюсь. Я действительно боюсь предлагать что-то, потому что заведомо боюсь слышать «Нет». Теперь же, узнав, что со мной согласились, я боюсь напомнить об этом. У меня складывается впечатление, что если скажу: «Знаешь, мы же в кино собирались, помнишь? Всё в силе?», это будет выглядеть навязыванием или чрезмерным вниманием с моей стороны.

Сижу, боюсь сказать ему о том, что до сих пор думаю об этом походе в кино, что до сих пор надеюсь, что мы куда-то пойдём. Да почему же, почему у меня такая натура? Мне просто кричать сейчас захотелось от какой-то безысходности, честное слово. И я понимаю, что кроме меня мне никто не поможет.