А я уже привыкла, по сути всю мою жизнь можно назвать «жизнь, без названия». Все скудно, уныло, паршиво и чертовски невезуче. В прошлый вторник, в нашей квартире была какая то слишком обостренная атмосфера, казалось вот-вот кто то взорвется. Это мог быть муж, который примчался так быстро, как мог, он смотрел на меня и улыбался, явно стараясь скрыть страх и боль, увы его глаза слишком четко открывали мне его чувства. Я уже привыкла читать их у него в глазах. С этими бездонными карими глазами, для меня он как на ладони. Это мог быть брат, пока мы ждали скорую, в течении почти 40 минут сидел напротив меня, тяжело дышал и, мне порой казалось, пытался просверлить меня взглядом. Хотя иногда взгляд его был направлен в никуда, просто сквозь все это. В этот момент его лицо становилось почти безжизненным, глаза тускнели, а кожа изнеможенная от усталости становилась бледно серой. И как я не пыталась как то обезвредить эту бомбу замедленного действия, все без толку. После этого я решила расслабится. И глупо наверное выглядело это все, но в столь неподходящий момент, на моей лице появилась улыбка, а дальше еще хуже – я засмеялась. Смеялась я до слез, так как давно уже не было. Брат и муж смотрели на меня недоумевая, а я заливалась. Быть может истерика? Да нет, я просто представляла себе, как по вечерним дорогам Киева, я буду нестись с мигалками, в скорой помощи, и все почти так же как в американских фильмах. С детства я об этом мечтала, и каждый раз, когда мне вызывали скорую, таила в себе восторг ожидания. Дикость какая то. Звонок в дверь сразу всех взбудоражил, я сидела на кровати, а по комнате глупо, а пожалуй даже смешно, метались мои сопроводители. Наконец врачиха, девушка лет 27 начала делать со мной все тоже самое, что и хирург в поликлинике, ее тот же взгляд, все тоже самое, дежавю какое то. Потом долгий разговор, она все кидалась какими то умными терминами, видимо, что бы показать свои познания, плохо у нее получалось, раз за 5 минут она успела 11 раз сказать «ампендицыт». Как оказалось далее, совсем дело было не в «ампедицыте». Она с таким умным видом это говорила, что мне все больше и больше хотелось расхохотаться, но это было бы как то не прилично, и я со всех сил сдеривалась. Брат решил позвонить матери, и как я не пыталась отговорить его, выдумывая правдоподобные аргументы, опять таки без полезно. И тут начался цирк, мать кричала, дошло чуть не до слез, а в результате на следующее утро я проснулась уже от ее звонка в дверь. Мать пригрозила скорой, чтоб не смели меня трогать, брат подписал какую то бумажку, мне что то укололи и я проспала 16 часов. А следом была адская неделя.