Я слышу, когда он просыпается. Все так же темно на улице, а он выкуривает вторую сигарету. Запах кофе заставляет меня проснуться окончательно и пойти по холодному полу на кухню. Только что он думал о самом важном и больном, а увидев меня, он начинает улыбаться и, кажется, я почти верю его улыбке. Если бы не «но». Просыпаясь ночью от того, что жарко и трудно дышать, я слышу, как он хлопает балконной дверью, где с утра образуется полная пепельница потушенных мыслей. Эти две секунды настоящего взгляда во время обеда, когда он забывает о себе ненастоящем, выдают безумную боль. На мое очередное утреннее «Почему ты не спал?», он без раздумий отвечает, что бессонница. Потом несколько секунд он смотрит куда-то в окно, повторяя эту же фразу, чтоб самому в нее поверить: «У меня бессонница. Извини, если шумел и разбудил». Как же виртуозно каждый день в 6,30 утра он надевает маску, чтоб не лезли в душу. Иногда, ближе к семи, он все-таки решается рассказать о наболевшем, но жизненный опыт заставляет его замолчать. А что я? Я же не прошу. Я вообще не умею лезть человеку в душу, за что, наверное, большинство людей благодарны. Каждое утро он заученно улыбается, а я каждую минуту жду, что хоть один человек все-таки откроет мне свое истинное «я».