И после всего этого, после долгой зимы в пять лет
У меня появился никто — красивый и с мягким тембром.
Он подарил ничто — так много, что негде деть,
И открытку, где Эйфелева железка вот-вот продырявит небо.

Никто хорошо управлял делами, людьми и новеньким ситроеном,
Мы ездили за покупками, за город и за границу.
Часто болтали с ним ни о чем и о его проблемах,
И вскоре я вдруг заметила — мне ничего не снится.

Время горько и желчно, наполняет все банки в доме,
Потом переходит к мискам и чашкам, после — к любой посуде.
И вскоре ты замечаешь, что нет ничего другого,
Кроме тяжелых морщин на шее. И ничего не будет.