А еще о ямочках на пояснице.

Не знаю. Ничего не знаю. Я в себе разобраться не могу. А уж в нем - и подавно’

«Додружился», сука,

такие запретные, такие сладкие. Ямочки на пояснице

‘’

Но больше всего Тому хотелось напиться - в хлам, до бессознательного состояния, так, чтобы потом, придя в себя, он не смог бы даже вспомнить, зачем это сделал.

После десяти минут обоюдных реверансов они, наконец, распрощались, и Билл, выдохнув, склонился лбом к руке, закрыв глаза и кусая губу изнутри.

Видимо, такова сущность влюбленного - искать любимые черты в других, когда их нет рядом.

шепот, разрывающее рассудок дикое желание…

Ключи в замок на ощупь…

«Я ревную. Я. РЕВНУЮ. ЕГО. Даже не зная, к кому. Заебись!»

промелькнула мысль: «Ты - тот, кого я хочу

- Он любил, - пробормотал Том.

Этот человек, кем бы он ни был, навсегда, хоть маленькой частичкой, но останется в сердце Уильяма. Вот это и мучило Тома.

Билл тоже был взволнован - секунду назад он отрезал себе путь к отступлению.

А еще понял, что если сейчас Том что-нибудь не скажет - ну хоть что-нибудь - то не сможет он дальше и звука из себя выдавить.

Воздуха не хватало, он не мог вдохнуть его полной грудью.

- Как его имя? - спокойный вопрос, безумно нужный Биллу.

«Конец света все-таки откладывается».

Казалось, еще немного - и рухнешь на колени от слабости. Или кончатся силы держать себя в руках, и тогда прижмешься к нему всем телом, может быть, разревешься от бессилия, а может быть, начнешь шептать, что с ума сходишь, шептать, что любишь, что хочешь больше жизни, при этом впиваясь пальцами в кожу, вжимаясь лицом в шею… Умирая и воскресая с каждым произнесенным тобой словом, с каждым гулким ударом сердца в груди друга. С абсолютной невозможностью жить дальше, если он так и останется всего лишь другом